Горбунки - стр. 4

– Так нечасто ж, – будто оправдывалась Катя, – это – малым Генкиным, это – Любке, а это, деда – тебе. – Катя протянула ему чёрный пакет. – И Генке такой же.

Дед достал из чехла охотничий нож из блестящей стали.

Оленьке показался он огромным.

Бабушка ахнула:

– Опять оружие! Один ружьё оставил, вторая ножи дарит.

– Что за ружьё-то?

– Да кто ж его знает. Вовка летом по банкам стрелял, забирать не стал, зачем, говорит, оно мне в Москве.

– Не ружьё это, Катька, – махнул рукой дед, – так, игрушка пневматическая.

– Всё тебе игрушки, – баба Настя покачала головой.

Глава 3

Вечером была баня, самая настоящая, своя.

Бабушка с дедом пошли мыться первыми.

И Оленьке как-то неловко было от того, что они, такие старенькие, моются вместе. Катя, будто прочитав её мысли, сказала, что дед-то плохо видит, он и воды себе налить не сможет, обожжётся ещё ненароком.

Но дедушка Лёня, который даже воды налить не мог, встретив их в набедренном полотенце, нахлестал веником так, что если и оставалось ещё что тяжёлого на сердце, у каждого своего, всё вышло с потом.

А после, когда быстрая Катя уже домывалась, Оленька, сняв купальник, лёжа на полоке в парилке, прищурив зелёные свои глаза, с шумом вдохнула аромат поднесённого к носу липкого комочка смолы и попробовала на вкус солоноватые капельки, выступившие на белокожем теле. Подумалось Оленьке, что и она ведь по-своему красива. Отчего же не нужна никому её большая (Оленька прятала её под свободный свитер), с розовыми шероховатыми вершинками грудь, округлый животик, и то, что прячется за почти сливающимися с телом золотистыми волосками, между чуть полноватыми её гладкими бёдрами? Отчего худая черноглазая Катя, будучи всего на три года старше, успела уже побывать замужем, а светловолосая Оленька и целовалась-то всего однажды? Пройдёт её молодость. Зачем ей тогда красота вся эта?

Дымчатый, похожий на волка Набат, не вылезая из будки, проводил взглядом вышедшую из бани жаркую раскрасневшуюся Оленьку. Впереди слева торчал из земли огрызком дом-гриб. Оленьке привиделось, что в заколоченном его окне что-то мерцает. Она поёжилась, подумала о том, что надо спросить у Кати, живёт ли кто там, и побежала скорее в другой, тёплый, ставший ей уже родным дом.

Там ждал её чай из самовара с клубничным вареньем и хрустящее, пахнущее мылом и морозом постельное бельё.

Глава 4

В жаркой избе, на соседней с Оленькиным диванчиком высокой кровати, раскинув руки в стороны и приоткрыв рот, посапывала Катя. В зале ворочалась, постанывая во сне, баба Настя.

Оленьке не давал заснуть бурлящий с переливами храп дедушки Лёни.