Горбун - стр. 70
– Так, так, – подтвердил Кокардас. – Они были беззаботны и беспечны. А потом Пинто был убит в Турине, а Матадор в Глазго.
– Жоёля де Жюгана порешили в Морле, – продолжал брат Паспуаль, – и все, все убиты одним приемом.
– Удар Невера!
– Грозный удар Невера!
Они помолчали.
Кокардас тыльной стороной ладони откинул назад шляпу, чтобы утереть со лба пот.
– Остается Фаёнца, – вновь заговорил он.
– И Сальдань, – прибавил брат Паспуаль.
– Гонзаго этих двоих наградил особо щедро. Фаёнца получил дворянский титул «шевалье».
– А Сальдань – барона. Но придет и их черед.
– Рано и поздно, – пробормотал гасконец, – придет и наш с тобой.
– И наш тоже, – повторил, дрожа, Паспуаль.
Кокардас вдруг распрямился.
– И все – таки, – решительно произнес он. – Знаешь что? Когда, сраженный его справедливым возмездием, я с дыркой во лбу упаду на землю, если Всевышний оставит мне немного сил, я скажу Лагардеру, как когда-то: «Эй, малыш, ну протяни же мне руку, и чтобы я со спокойной душой протянул ноги, прости старого Кокардаса!» Господи, Твоя воля! Больше мне ничего не надо.
В глазах Паспуаля появились слезы и он сказал:
– Я тоже буду умолять его о прощении, но постараюсь сделать это чуть раньше, чем он нанесет мне свой страшный удар.
– Что ж, в добрый час, дружок! Как бы то ни было, пока что дорога во Францию для Лагардера закрыта. По крайней мере, в Париже его нет.
– Конечно, нет, – повторил нормандец не очень уверенно.
– На худой конец, на всем свете здесь как раз то место, где менее всего можно опасаться его встретить. Поэтому я сюда и пришел.
– Я – тоже.
– Кроме того, не мешает напомнить о себе принцу Гонзаго.
– По-моему, он нам кое-что задолжал.
– Сальдань и Фаёнца могут нам составить протекцию.
– И мы сделаемся такими же сиятельными синьорами как они.
– Конечно, дружок, мы с тобой будем шикарными аристократами.
Гасконец снял шляпу и, будто шутя, виртуозно исполнил перед другом приветственный реверанс, в ответ на что, нормандец серьезно заметил:
– Я умею достойно носить костюм дворянина.
– Когда я постучал в новый дом Фаёнца, – перевел на другое Кокардас, – слуга мне доложил: «Господин шевалье, утомился и сейчас отдыхает». Каково? – Кокардас подернул плечами, – «Господин шевалье», видите ли, «отдыхает». Ведь было же время, когда он стелился передо мной, так трава!
– А когда я пришел к Сальданю, – поведал в свою очередь Паспуаль, – выряженный, как король, метрдотель, окинув меня презрительным взглядом сообщил: «Господин барон не принимает».
– Серп им в жатву! – ухмыльнулся Кокардас. – Когда мы с тобой обзаведемся настоящими лакеями, я возьму такого надменного, какие бывают только у палачей!