Гонщик - стр. 11
Ты все время боролся со своей сущностью, пряча это под всевозможными мужскими штуками, которые только мог придумать. А когда все это не сработало, ты убежал от этого всего.
Мне все равно, гей ты, би или просто ни хрена не понимаешь. Дело не в этом. Дело в том, что, кто бы ты ни был, ты скрывал это от меня. Ты заставил меня поверить, что то, что у нас было, было настоящим. Но это все была иллюзия, верно? Ты никогда меня не любил. Ты мне врал. Ты мной манипулировал. Ты превратил мою жизнь в ад. А теперь я узнала, что ты мне еще и изменял.
Я не жду от тебя объяснений. И даже не хочу их. Я уверена, что бы ты ни сказал, это все равно снова будет чертово вранье. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я наконец знаю правду.
Может, теперь это не будет так дико болеть.
Счастливо.
ББ.
Глава 4
– Джулс, у меня через два часа чертова свиданка, а я ни хрена не знаю, что мне надеть! Ты мне нужна! – Зажав свою блестящую «нокиа» между плечом и щекой, я подпрыгивала на месте, стараясь втиснуться в виниловые штаны питоновой расцветки.
– Свиданка? Да ты последние две недели от депрессии из дому выйти не могла, а тут вдруг у тебя свиданка? С кем это ты намылилась? С почтальоном? Потому что, я уверена, это единственный парень, которого ты видела после учебного года.
Джульет даже в лучшие дни была резкой, а уж теперь, когда ее бойфренд был в тюрьме, а сама она сидела дома с младенцем, она стала злющей гормональной сукой. Хотя я не возражала. Разговор с ней всегда напоминал мне, что у других бывает похуже моего.
– Уж кто бы говорил. Я уверена, ты и сама не выходишь из дому, – поддразнила я.
– Я только что родила, на хрен! У меня сиськи текут. Я все еще в шмотках для беременных, и я три дня не была в душе!
Рассмеявшись, я сунула ноги в свои потрепанные черные бойцовские ботинки.
– Отговорочки. Итак, вернемся ко мне. Я думаю – питоновые штаны, ботинки, ясно дело, и, может, простой черный топ. Я хочу быть секси, но не напряжно. Этому парню, думаю, уже за двадцать.
– Вообще-то у нас сейчас июнь, забыла? Там, типа, сто градусов на улице. Не знаю, как ты собираешься выжить в этих штанах из кожзама и в своих говнодавах.
– Я мерзну в шортах! – взвыла я, отстраняя телефон от уха, чтобы просунуть свою руку-палку в бретельку черного кружевного топа.
– А во-вторых, этот взрослый мужик знает, сколько тебе?
– А какая разница? Я достаточно взрослая. Шестнадцать – официальный возраст согласия в Джорджии. И потом, твоему-то было вообще двадцать шесть, – ответила я более ядовито, чем собиралась.
– Бывшему. И, гос-споди, успокойся ты, Судья Джуди. Я просто спросила.