Гонконгский негодник - стр. 4
Договорив со мной, Санёк преисполнился ещё большего энтузиазма. Набрал телефон отца. От волнения и эмоций сбивчиво сообщил дяде Мише – дело уже в шляпе, он всё продумал и нашёл проводника.
А к дяде Мише, в свою очередь, уже начинал возвращаться привычный ему скептицизм и на его прекрасной картине будущего начали очерчиваться серые облака.
Во-первых, его смутила скорость, с которой Саня «всё решил». Ну и когда дядя Миша узнал, кто будет проводником, он испытал ощущения, будто в область паха его ударила молния.
Он ещё с детства крайне скептически относился ко мне по двум причинам. Во-первых, я был сыном его лучшего друга, а по этой причине должен быть значительно хуёвее Санька как минимум во всём, ну и, во-вторых, он считал меня за полного придурка, которому нельзя доверить и черенок от лопаты, а мои бизнес инициативы он воспринимал как какое то фрик-Шапито-шоу. Так что в его понимании наш с Саньком бизнес-трип в Китай должен был выглядеть примерно как фильм «Бивис и Батхэд уделывают Америку».
– Саш, ну ты что, придурок… Ну он же придурок ! – массивным задом приземляясь на диван выпалил обескураженный дядя Миша.
– Ну он же китайский не знает! – позабыв о тактичности, он продолжал сыпать железной аргументацией.
Саня же начал невнятно мычать, оправдываться и нести какую-то невнятицу. Но, почувствовав, что вновь ему навязывают чужую волю, вспомнил, что у него есть яйца, решительно и громко зазвенев своими бубенчиками, он пошёл в атаку:
– Пап, вот ты знаешь как надо, бери да сам лети! – парировал Саня, намекая бате на то, что тут он непреклонен, и смысла с ним спорить нет, ибо «он так решил»…
– Я уверен мы сможем! Я чувствую потенциал ! – продолжал, срываясь на истерические нотки, звенеть Саня.
Толи Сане было действительно важно отстоять свою точку зрения, толи ему просто в падлу было действительно заморочиться и подыскать кого то ещё но
этот конструктивный диалог закончился минут через 15 полным поражением дяди Миши, тому пришлось уповать на удачу и призрачные мысли о том, что его сын и его друг детства не такие уж бараны. А ещё, похоже, всё-таки дяде Мише улыбалось осознание того, что его сын начал-таки отстаивать хоть и идиотскую, но всё-таки свою идею.
Он подошёл к биллиардному столу, взял кий, прицелился по шару, но играть почему-то совсем расхотелось. Вернув кий на место, дядя Миша подошёл к окну и стал созерцать природу… Его окружал комфорт и достаток, но долбаный пессимизм не давал насладиться внешним успехом, обнажая недостатки всего, на что бы ни был обращён его взор.