Гонки по вертикали - стр. 7
– Да-а? – удивился я. – Не совсем так. Это определение не для него.
– А какое же для него? – насмешливо глянул на меня Сашка.
– Враг. Стал бы я с ним четыре часа разводить тары-бары, если бы он был просто сволочь. Но он нам враг и требует серьезного отношения.
– И что будем делать?
– Если Батон сообразит, что у нас нет потерпевшего, дело швах. Но я и сам не могу понять, почему до сих пор от него не поступило заявление.
Сашка уверенно сказал:
– Ничего страшного. Хозяин за эти четыре часа мог еще и не хватиться чемодана, а сейчас, пожалуй, уже спит. Утром обнаружит пропажу и заявит.
– Да-а? Ты так думаешь? – спросил я с надеждой. – Я тоже хочу так думать…
– И что?
Я лениво потянулся, подавил зевок, сказал:
– Пива хорошо бы попить. С воблой и соленым горохом. «Праздрой» любишь?
– Ничего. Со свежими раками лучше. Так что же с чемоданом?
– А я сам не знаю. Я ведь и не говорил, что у меня есть какие-то предположения. Просто я не верю в рассеянность этого потерпевшего.
Сашка сердито уставился на меня. Я встал, обнял его за плечи, засмеялся:
– Брось, старикан. Ничего мы сейчас с тобой не придумаем: это задачка по линии математического бреда. А трехмерные упражнения мы с тобой в уме делать не умеем. Так что все равно ничего не получится.
– Да перестань ты выкаблучиваться! – прорвало наконец Сашку. – Надо сесть и подумать, в каком направлении искать.
– Вот именно: в каком направлении искать, – обрадовался я. – Хорошо, что мы с тобой сидим сейчас на Киевском вокзале и точно знаем – поезда отсюда уходят только в юго-западном направлении СССР, где расположена четверть советских городов и населения. Поэтому остальные три четверти мы можем не проверять.
Сашка сделал протестующий жест, но я успел договорить:
– Это при условии, что ты прав и пассажир еще едет в поезде. А если он, наоборот, приехал в Москву?
– Тогда надо построить несколько рабочих версий и…
– Давай. Тем более что из всех известных мне видов строительства это самый дешевый и неутомительный.
Мне уже самому надоело балаганить, а Сашка не хотел заводиться, и игра потеряла интерес. Конечно, вся эта история не представлялась мне тогда ни сложной, ни интересной. Просто меня удивляло, что не появился пассажир, у которого Батон украл чемодан. А может быть, меня это и не удивляло, и придумал я все это потом, тем более что сильно удивляться или волноваться не было оснований – ведь прошло всего несколько часов после кражи. Но во всяком случае, тогда я отнесся ко всей этой истории довольно спокойно, иначе я бы не стал дожидаться утра. Правда, Сашка Савельев потом доказывал мне, что при всем желании мы бы не могли разыскать потерпевшего в эту ночь, и даже если бы мы его нашли, то только все испортили бы. Честно говоря, я до сих пор не верю, будто самый верный путь к истине обязательно идет через ошибки.