Гонитель - стр. 7
Конечно, приступы ярости у директора происходили не каждый день. Более того, ни я, ни, как потом выяснилось, остальные не могли припомнить случаев подобного рукоприкладства в офисе – по крайней мере, открытого, о котором все бы знали и были бы тому свидетелями. Многие рассказывали, что наш наиглавнейший – мужик непростой, замешанный в девяностые не в самых хороших историях… Но кто теперь разберется, что из россказней правда, а что – результаты слишком бурного воображения сплетников?
Остаток рабочего дня прошел не очень продуктивно: сначала весь коллектив обсуждал случай с незнакомцем, раз за разом добавляя всё новые подробности, потом я пытался заняться работой. Но в итоге лишь вводил в поисковике формулировки «большая коричневая собака», «огромный лохматый пес» и тому подобные – но так и не определился, что же это могла быть за порода. Вроде бы похоже на нечто среднее между ньюфаундлендом и мастифом, но полной уверенности не было. Не было у меня и малейшего понятия, зачем я этим занимаюсь и почему мой воспаленный разум зацепился за такой пустяк, – но чем-то ведь на работе заниматься надо?
Написав в макете для «Факела-НН» фразы «Свеча сгорела на столе», «Автор жег» и «Приходите, здесь просто огонь!», я отослал файл Лере и поспешил убраться из офиса. Да, за работу я не очень держусь, но это не было саботажем в полном смысле слова. Так уж завелось, что иногда, не чаще чем раз в пару месяцев, когда попадаются тупиковые задания, нам можно «скидывать» их начальству – таким образом мы расписываемся в своем бессилии, выслушиваем тонну матерной критики и переходим к следующему клиенту, пока с этим разбирается кто-либо еще. Порой бывало, что проект проходил через всех менеджеров по кругу и возвращался обратно к «отправителю», но это случалось нечасто: как правило, хоть у кого-то в цепочке уже была использована возможность перекинуть дело, и в этом случае бедолага был вынужден бороться до последнего.
А я, насвистывая что-то, заторопился домой. Вечерняя прохлада уже копилась меж крон деревьев, кроткими порывами ветра слетала вниз, вдоль тротуаров, колыхая стриженую траву и наполняя воздух свежестью. Своеобразной, городской свежестью, пропитанной выхлопными газами и запахом раскаленного за день асфальта, но всё равно – приятной. Настроение настало лирическое, ноги сделались вдруг ватными – я присел на скамейку, не пройдя и ста метров. Только закурил сигаретку и закрыл глаза, вслушиваясь в гул двигателей и шелест листвы, как из полудремы меня выдернул бархатистый женский голос: