Гонитель - стр. 20
А я спокойно себе висел, наблюдал. Бывают в жизни ситуации настолько абсурдные или невероятные, что просто не воспринимаются как реальные: переливающееся небесными всполохами северное сияние, величественная громада горной вершины пред взором альпиниста, честные выборы; но я никогда не видел ничего из вышеперечисленного, а потому для философской отрешенности мне хватило и представшей перед глазами картины.
Незнакомец, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, подобрал с пола ножик-бабочку и, деловито насвистывая уже знакомую мелодию, принялся раздевать Дмитрия Михайловича. Потом вынул из внутреннего кармана куртки стеклянную колбу. Оголив лишенного чувств директора по пояс, он сделал надрез у него на запястье и подставил склянку под забившую струйку крови. Затем достал из другого кармана кисточку и, обмакивая ее в собранную багровую жидкость, принялся рисовать замысловатые фигуры и линии на полу вокруг тела. Спустя несколько минут художественной практики он приступил к повторному воспроизведению символов – на сей раз ножом на груди жертвы, бормоча при этом себе под нос что-то нечленораздельное. А через минуту положил раскрытую ладонь в центр рисунка на теле. И в миг, когда я уже смог позволить себе заскучать, началось невероятное: директор, словно связанный по рукам и ногам, принялся извиваться и корчиться в пароксизмах, изо рта полезла пена, а кожа покраснела и задымилась. Дым пошел и от очкарика, хотя тот и не двигался, лишь сильнее прижимал руку к груди трепыхающегося мужика.
А спустя секунд десять-пятнадцать всё закончилось, неожиданно и безрадостно. Очкастый поднялся на ноги, чуть пошатнулся, поправил воротник куртки и подошел ко мне. Ленивым движением оборвал державшие меня цепи, опустил очки на кончик носа и собирался что-то сказать, но тут же был сбит с ног: стремительной фурией на него бросилась Елена Вениаминовна. Инерцией от прыжка повалив незнакомца на пол, она молча принялась полосовать его ножом почем зря, при этом раза три-четыре (насколько я смог разглядеть) загнала «бабочку» под ребра. Пес, выискивавший блох у себя в шерсти, вдруг встрепенулся, взмахнул хвостом, подскочил к Елене и, схватив зубами за ступню, с силой швырнул девушку о стену – видимо, они с очкариком ходили в одну и ту же школу единоборств. И приземлилась бедняга прямо рядом со мной – никогда не подумал бы, что увижу роскошную Елену Вениаминовну в таком виде и так близко: спутанные и слипшиеся от крови волосы, разорванная в самых неожиданных местах одежда, лицо в кровоподтеках.