Гончие смерти - стр. 20
– Ты точно выпил настойку рысьего корня?
– Да, – отозвался здоровяк и брякнул полупустой кубок на стол.
– Это хорошо. Не нравятся мне твои рубцы, Хлопуша. Крови-то почти нет.
– И чего?
– У оборотней кровь из царапин не сочится.
Хлопуша прищурился.
– Хочешь сказать, что я обращаюсь? – подозрительно спросил он.
Лекарь мотнул головой.
– Нет, не думаю. Но тебя так часто кусают, что кровь твоя не успевает очиститься. В ней слишком много яду.
Богатырь оторвал от петушиной тушки ногу и принялся с аппетитом смаковать ее.
– За меня не переживай, – прошамкал он с набитым ртом и подмигнул лекарю. – Такого медведя, как я, никакая болячка не свалит.
– Может быть, и так, – нехотя согласился лекарь. – Но не забывай про настойку из рысьего корня. Хоть раз забудешь – тут же превратишься в темную тварь.
Хлопуша запил жареное мясо красным вином, вытер мокрые губы рукавом рубахи и благодушно улыбнулся.
– Невелика беда, – пробасил он. – Буду бегать по чащобе и ловить людишек. Поди плохо?
Лекарь нахмурился и покачал головой.
– Нельзя быть таким легкомысленным, Хлопуша. Завязывал бы ты с этими боями, а?
– Я бы завязал, да не могу. Уж больно хорошо за них платят.
– Ты ведь толковый охотник. И охоронцем был неплохим. Надень кольчугу, возьми в руки булаву и зарабатывай, как другие богатыри.
Хлопуша усмехнулся.
– На большой дороге, что ли?
– Зачем же так? – нахмурился лекарь. – На княжьей службе. Такие бугаи, как ты, всегда нужны.
Верзила ухмыльнулся и качнул лохматой, русоволосой головой.
– Нет, брат. Пусть княжье поле распахивают кони, а медведю на шею ярмо не напялишь. Медведь – он житель лесной, он свободу любит.
И Хлопуша снова взялся за кувшин с вином.
После двух кувшинов вина Хлопуша слегка захмелел.
– Ты со мной не спорь, – выговаривал он притихшему и пугливо озирающемуся по сторонам лекарю. – Нешто это хорошо? Гофы торгуют, а мы воем. Купцы с иноземцами целуются да по рукам ударяют, а нашим оборотистым середнячкам деваться некуда. Вот и скажи мне, умник: куда катится Хлынское княжество?
Богатырь говорил негромко, и стол их стоял в стороне от прочих, однако лекарь не на шутку разволновался. Пригнув голову к столу и испуганно глядя на здоровяка, он прошептал:
– Хлопуша, не гневи богов.
– Богов? – Здоровяк дернул щекой. – При чем тут боги? Тут не боги, тут бояре. Радимичей с их земель согнали? Согнали. Кривичей за непокорность выжгли вместе с домами, бабами и детьми? Выжгли. И какого лешего Первоход выдумал эти пушки да ядра? Знамо дело, теперь князь Добровол…
При упоминании княжьего имени лекарь вздрогнул, быстро схватил с плошки блин и сунул его Хлопуше в рот.