Гончая - стр. 34
«Начальник СОВНС Рикардо Понтсо», – прочитала я, заправила волосы за уши, остро сожалея по поводу своего внешнего вида. Эх! Я-то надеялась, что в поезде переоденусь в форму, приведу себя в порядок… Кто ж знал, что конец пути проеду в маршрутке, мчащейся по узким западным дорожкам на дикой скорости, нарушающей не только все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, но заодно с ними и прочие нудные законы. Как закон всемирного тяготения, например.
Кто знал, что на местном вокзале нет комнат отдыха, оборудованных общественными душевыми, а в двух гостиницах, обнаруженных на площади, которая, конечно же, именовалась Привокзальной, цены были такими, что у меня аж зубы заломило.
Нехитрый скарб пришлось сдать в камеру хранения – тоже недешевую, между прочим, а потом чистить зубы в вокзальном туалете, безмолвно радуясь тому, что у свитера такое высокое горло. Ибо, не спрячь я как следует засосы на шее, с репутацией на новом месте работы можно было бы распрощаться раз и навсегда.
– Войдите! – громыхнуло в вышеозначенном кабинете после того, как я несмело дважды стукнула по зелёной двери.
– Здравия желаю! – проорала браво и, чеканя шаг, прошлёпала (правильно, переобуться-то я тоже не смогла, поэтому и щеголяла пусть и в изящных, но совершенно неуместных сабо) от порога к огромному письменному столу. За ним восседал маленький круглый мужичишка, получивший прозвище Пончик явно не только из-за фонетической схожести фамилии с бичом всех желающих похудеть модниц.
– Орать не надо, – без особого энтузиазма поприветствовал меня мой первый в жизни настоящий начальник и кивнул в сторону трёхногого стула, безмолвно обозначая место, где я могла бы бросить кости. – Ты по распределению, что ли? Документы где?
Я протянула пачку бумаг, уже изученных дежурным, и присовокупила к ним выписку из диплома, а также несколько личностных характеристик от некоторых из моих преподавателей. Пончик бегло все просмотрел, потратив гораздо меньше времени, чем пацан в дежурке, а потом смешно сложил пухлые ручки на своем кругленьком животике и ласковым голосочком поинтересовался:
– Ну, душа-девица, и за что ж такую красавицу в наши офигении услали? Признавайся, что натворила?
Про «офигении» я второй раз спрашивать не стала, показушно надула губы и обиженно проворчала:
– Чего сразу «натворила»? Я вообще-то одной из лучших на курсе считалась…
– Потому и спрашиваю, – хмыкнуло начальство, растянув румяные булочки щёк в добродушной улыбке, – деточка…
«Хорошо хоть не Кошечка», – подумала, чувствуя, что в помещении стало как-то жарковато.