Гончаров без глянца - стр. 38
Иван Александрович Гончаров.Из письма Ю. Д. Ефремовой. 1 (13) июля 1859. Из Мариенбада:
Между прочим, у меня явилось занятие – здесь водятся змеи, и я с палкой откапываю их гнезда и уже двух казнил, и это развлечение!
С детьми
Гавриил Никитич Потанин:
Даже с дворовой мелюзгой он находил удовольствие играть. Подхватит с полу какую-нибудь четырехлетнюю Машутку-соплюшку, усадит на колени, даст играть часы, кошелек, насыплет перед ней кучу конфет, поставит банку варенья и начинает угощать. Машутка ест до того, что начинает пыхтеть и наконец объявляет решительно: «Будет, барин, больше не хочу». – «Еще хоть ложечку! Да кланяйтесь, Гаврила Никитич, хоть вы, – у меня нет жены». Машутка отворачивается от варенья. – «Ну, ну, Маша, утешь меня, понатужься еще». – «Мама! Что барин пристает!» – ревет наконец гостья. Барин бросает ложку, вскидывает Машутку на плечо, садит на шею и мчится по всем комнатам. Машутка вместо слез начинает хохотать, а барин очень доволен, что утешил Машутку. В это время он казался мне самым нежным отцом, да, верно, то же он чувствовал и в себе.
Михаил Викторович Кирмалов:
Первые мои воспоминания об Иване Александровиче относятся к 1870–1871 годам, ко времени моего детства.
Дедушка часто брал меня и сестру с собой при посещении Ивана Александровича. Звать его надо было дядей, ибо звание дедушка он не любил. <…>
Иван Александрович иногда читал нам басни (Крылова. – Сост.) и показывал «картинки», иногда дарил нам безделушки; так, я получил от него перочинный ножичек-брелок и трость из его большой коллекции тростей, собранной со всех стран земного шара. Коллекция эта в виде объемистой пачки покоилась на двух кронштейнах над его кроватью.
В это же время его посещала и Варвара Лукинична, служившая в институте, с своими двумя детьми. Мальчика за его тонкую и высокую фигуру он шутя называл «макароной». Но внимания он заметно больше оказывал девочкам.