Гончарный круг (сборник) - стр. 37

«Они могли взять коней, плуг, телегу, но зачем было брать пояс? – недоумевал подросток. – Имеют ли право одни люди посягать на святыни других, целого рода?».

А тут еще аульский балагур и острослов Неджет пришел, посыпал солью рану. Утром он оперся грудью на их плетень и нашептал бабушке:

– А знаешь ли, Хаджет, что пояса Саусоруко среди вещей, сданных Хатуковым после раскулачивания, не оказалось. Себе, наверное, взял. На удачу!

– Пусть подавится им! – гневно и как-то беспомощно воскликнула бабушка.

Неджет удалился.

– Я обязательно верну пояс в наш дом, – решил подросток, коловший за плетнем дрова.

И он вернул его, но не в отчий дом.

Сайме достал из шкафа пояс Саусоруко, который все годы возил с собой по миру Теперь он был далек от мысли, что эта вещь на самом деле когда-то принадлежала нартскому герою. И стал он судить себя и посчитал этот суд праведным, ибо человек никогда не бывает более искренен и правдив, чем в разговоре с собой. Пояс не принадлежал Саусоруко, но можно ли было сбросить с весов то, что в его роду связывали с ним. Он хранил тепло рук лучших его людей – мудрых, мужественных и бескорыстных. Пояс почитался ими. Джордж знал их поименно до седьмого колена. Несмотря на это, он не смог бы убить ради реликвии людей, хотя тогда был молод и оскорблен. Но все же, как это случилось? Была осень 1942 года. Он лежал с Антоном Федотовым и солдатами своей роты на скотном дворе одного из колхозов предгорья. Три дня лил дождь, и не было никакой надежды бежать из плена. Изредка со стороны гор доносились орудийные залпы. Красная Армия отступала с боями. Ночью дождь перестал, а под утро ударил мороз и шинель вмерзла в грязь. Рашид приподнялся, пытаясь оторвать ее, услышал окрик часового-полицая:

– Не двигаться! Лежать!

– Свой гад, а хуже фашистов, – глухо кашляя, сплюнул Федотов.

В полдень подъехала машина. Из нее вышли лощеный гестаповец лет сорока и полицай с бычьей шеей. Пленных построили.

– Говорите, Храпчук! – приказал офицер.

Полицай дернулся и начал:

– Господин Адольф Гитлер и германский рейх дают вам возможность стать на правильный путь и искупить вину.

Федотов, безнадежно захворавший к тому времени, опираясь на руку Рашида, съязвил:

– Гундосит, шкура, как наш хуторской дьячок.

– Желающие служить рейху, бить большевистскую заразу, будут записаны в русский батальон, – закончил Храпчук.

Несколько пленных вышли из строя. Федотов подтолкнул своего поводыря, шепнув: «Иди и ты, Рашид, спасешься, а там можешь бежать».

Он сделал два шага. Не пожелавших служить немцам и больных расстреляли тут же, на скотном дворе. Федотов упал одним из первых. Рашид бросился к нему, но полицай прикладом винтовки остановил его.