Голубое шампанское - стр. 7
– Вы, – произнес он и ткнул в них пальцем. – Вонючки.
– Четверть Метра! – воскликнула Гэллоуэй, показывая на Купера. – «Купер Четверть Метра»! Серебряная медаль в Рио, бронзовая в Шанхае, полторы тысячи метров вольным стилем, выступал за «Юнайтед С.А.», потом за «Райанкорп». – Она гордо улыбнулась, но потом огляделась, и улыбка погасла. – Что не так?
Купер ушел. Она догнала его, когда он почти скрылся из виду за изогнутым полом променада.
– Четверть Метра, пожалуйста, не…
– Так не меня называй! – рявкнул Купер, отдергивая руку, когда она к ней прикоснулась.
Ему было наплевать на то, что он произносит. Ее протянутая рука неловко зависла, поблескивая золотыми полосками на каждом из суставов пальцев.
– Тогда мистер Купер. – Она опустила руку, а следом и взгляд, уставившись на свои обутые ноги. – Хочу извиниться за свою коллегу. Она не имела права так поступать. И была пьяна, если вы не…
– Я за… метил.
– Сейчас у вас все пройдет, – заверила она, легко коснувшись его руки, но потом вспомнила и отдернула ее, застенчиво улыбнувшись.
– Долгосрочных эффектов нет?
– Надеюсь, что нет. Препарат появился недавно. Он экспериментальный.
– И незаконный.
– Естественно, – пожала она плечами. – Разве не было забавно?
Он хотел сказать, насколько это было безответственно, но почувствовал, что ей с ним станет скучно, если он начнет рассусоливать на эту тему. И хотя ему было наплевать, скучно ли с ним Монтгомери, Куперу не хотелось быть занудой с ней. Поэтому когда она еще раз робко улыбнулась, он улыбнулся в ответ, и она одарила его открытой улыбкой, показав ту саму щелочку между передними зубами, которая озолотила дантистов всего мира, когда сто миллионов девушек захотели ее скопировать.
Ее лицо было одним из самых знаменитых в мире, но наяву она не столь походила на свою телевизионную версию. На экране не хватало большей части ее глубины, сосредоточенной на широких глазах и маленьком носе, и окаймленной короткими светлыми локонами. Тонкие морщинки вокруг рта выдавали тот факт, что ей уже не двадцать, как казалось с первого взгляда, а уже хорошо за тридцать. Кожа бледная, рост выше, чем казался на фотографиях, а руки и ноги еще тоньше.
– Они это компенсируют точками съемки, – пояснила она.
Купер понял, что она не читает его мысли, а лишь наблюдает за тем, куда он смотрит. Он выдал стереотипную реакцию, которую она видит каждый день, и возненавидел себя за это. И твердо решил не задавать вопросов о ее протезе. Она уже слышала их все, и ее наверняка тошнило от них не меньше, чем Купера от его прозвища.