Голубка в мужской академии магии - стр. 51

Блондинка резко наклонилась, подняла мою ногу и всунула в подкрадулю с такого разгона, что я чуть свои пальцы ноги не увидела. Ева отряхнула руки и как бы между делом отметила:

— Нога крохотная, подкрадуля огромная. И как только держится?

Неужели размер ноги изменился из-за отсутствия на ней ботинка? Мне же обещали пять метров идеальной личины и спадание ее только после расстояния в десять.

Может, это из-за отсутствующих глаз?

Ева первая вышла из приемного покоя.

— Веди. Где там кристалл и его крошка? — велела она со смехом.

И почему у меня ощущение, что это не я ее обманываю, а она меня? Или так всегда себя плохиши чувствуют?

Но как только Ева «смахнула пыль» с кристалла, разбив его, я поняла, как далека от звания умного злодея. Под громкий треск магического артефакта я потерпела полное фиаско.
Ведь нажала Ева на кристалл хоть и легко, но со смаком на лице. Она точно поняла, чего от нее хотели. Более того — всем показала.

Что и говорить, друзья больного подпрыгнули от возмущения. Лекарь ахнул, Мия отвернулась.

Технически задание принца было выполнено. Практически — мне осталось только молить небеса, чтобы пронесло.

— Зачем? — Эдан не знал, на кого из нас смотреть, поэтому переводил взгляд с одного на другого.

Я даже про себя начала заикаться, не говоря уж о том, чтобы вслух хоть слово сказать. Умом понимала, как убого со стороны будут звучать любые попытки оправдаться.

Эдан все понял по-своему, поэтому схватил Еву за руку:

— Почему ты разбила кристалл?
У блондинки было очень живое лицо. Я так и видела, как желание тут же показать на меня пальцем мгновенно сменилось на жажду проучить наглеца, чтобы не распускал руки. Эдан вылетел в открытое окно по одному взмаху ее руки.

Естественно, после такого полета ни один друг не позволил себе даже моргнуть.
А вот Мия тут же схватила Еву за руку.

— Если он пострадал, выхаживать его будешь сама и без моей помощи. Ты же лучше меня знаешь, что в первый учебный день все адепты должны быть на занятиях, и неважно, в каком состоянии. Иначе отчисление, — услышала я, как мать тихо отчитывает дочь.

Самое время уходить. Одно мешало — Фрай Дай выпустил мать с дочерью, а вот мне перегородил путь коляской.

Вот только сказал то, чего я совсем не ожидала:

— За мной. Залечим твою рану.

Как он узнал о моей проблеме, не знаю. От радости схватилась за ручки коляски и спросила:

— Куда летим?

— Едем, барыш… молодой человек. Едем. Не в тех я годах, чтобы летать.

И Фрай Дай мне помог, хотя я до последнего не верила. Он долго ковырялся в ящиках в приемном покое, потом у себя в кабинете, неразборчиво бурчал себе под нос, но вытащил коробку и протянул мне капсулу: