Голубая книга (сборник) - стр. 11
∆ «Если кто убьет княжого конюха, повара или подъездного – сорок гривен за голову».
∆ «Если кто убьет княжого тиуна (приказчика, судью, дворецкого) – двенадцать гривен».
Судя по данным ценам, интеллигенция мало ценилась в те времена. Конюхи и повара стоили несколько дороже.
25. Но все эти цены, можно сказать, были до некоторой степени приличны и не слишком уж роняли человеческое звание и достоинство и стоимость человеческой жизни.
Однако же были цены просто из рук вон плохие:
∆ «Если убьют рабочего – пять гривен.
Если убьют смерда (крестьянина) – пять гривен.
За холопа – пять гривен.
За рабу – шесть гривен».
Иной раз, правда, цены за «простых людей» повышались:
∆ «Кто убьет ремесленника или ремесленницу – двенадцать гривен».
Закон не был чужд и гуманных соображений:
∆ «Кто убьет кормильца (дядьку) – двенадцать гривен».
Кражи и ограбления также оплачивались всевозможными денежными штрафами.
Причем эти штрафы не превышали двенадцати гривен. И только конокрадство и поджог карались знаменитым наказанием – «потоком и разграблением». То есть обвиняемого изгоняли из дома и «всем миром» разграбляли его имущество.
26. В общем, денежный штраф являлся, сколько можно заключить, единственным возмездием за всякое преступление.
И конечно, такой закон, действующий в течение многих столетий, без сомнения, отличным образом обработал сознание у людей, – кто имел побольше денег, тот мог не только своим ближним разбивать морды жердью или там чем угодно, но мог и убивать их и делать все, что ему заблагорассудится, – закон стоял на страже всевозможных мелких его интересов и душевных потребностей. И мы полагаем, что и в наше время там, где слишком почитается богатство, это высокое, гордое сознание остается неизменным.
Конечно, до революции и в нашей стране любой богатый гражданин с легкостью мог освободиться от самых тяжелых обвинений. И например, преступления богатых и влиятельных помещиков никогда почти даже и не выявлялись наружу. Поскольку денежные взятки и связи не доводили дело до суда.
Вот, например, был такой знаменитый случай: калужский губернатор Лопухин (1819 год) за взятки прекращал все дела во вверенной ему губернии. Этот аферист и пройдоха однажды за семь тысяч взялся даже прекратить дело помещика Хитрова, который обвинялся в убийстве.
27. Можно представить, какой был при этом разговор!
– Извиняюсь, – сказал, наверно, добродушный губернатор, – только меньше как за семь тысяч я не возьмусь.
– Тысчонок бы пять, – вздохнувши, говорил помещик.
– Лизет, – спросил губернатор супругу, – не помнишь ли, душенька, сколько мы в прошлый раз взяли за этого, ну, как его… которого к медведю… бросили… Четыре? Вот видите, молодой человек, мы четыре тысячи взяли за то, что какой-то там медведь слегка помял дворянина. А тут у вас Бог знает что – убийство! Вот не убивали бы – вот, может, я бы и ничего с вас не взял. Это уж ваша неосторожность…