Голубь Святой Софии - стр. 15

– А вот и наш детинец! – объявила Тамара, выйдя из машины. – У этого названия есть разные версии, но большая часть исследователей связывает его с детьми, которых прятали здесь во время вражеского нашествия. Первое упоминание о детинце встречается в летописи под 1044 годом. С тех пор крепость неоднократно перестраивалась, а свой современный облик обрела в конце пятнадцатого века, после присоединения Новгорода к Москве. Это было одно из самых мощных фортификационных сооружений того времени. Двенадцать башен, стены толщиной до 4 метров и высотой от 8 до 10 метров общей протяженностью почти полтора километра. Такие стены могли выдержать обстрел тяжелой средневековой артиллерии.

Обратите внимание: башни выступают за периметр, что позволяло осажденным вести фланкирующий и перекрестный огонь. Проектировал крепость выдающийся итальянский зодчий и инженер Аристотель Фиорванти. Впоследствии наш детинец был взят за образец при строительстве крепостей в других русских городах – Туле, Смоленске, Нижнем Новгороде.

Немца крепость явно заинтересовала, он много фотографировал своей «лейкой» и делал пометки в блокноте. Затем они двинулись дальше и остановились перед величественным монументом из бронзы и гранита.

– Перед нами памятник «Тысячелетие России», – объявила Тамара. – Он был установлен в 1862 году в дни юбилейных торжеств. Памятник одновременно напоминает шапку Мономаха как символ царской власти и вечевой колокол, как символ Новгородской вечевой республики. Это самый «густонаселенный» памятник в нашей стране, на нем изображены 128 исторических персонажей: просветители, государственные люди, военные, писатели и художники….

О памятнике «Тысячелетие России» Тамара тоже могла рассказывать бесконечно. Он казался ей бронзовым учебником истории, пусть в чем-то наивным и устаревшим, но зато таким увлекательным! Обойдя монумент по кругу, Тамара указала на фигуру сурового воина со щитом.

– А это тот самый Рюрик. Советская наука считает его фольклорным персонажем, рожденным фантазией поздних летописцев, то есть на самом деле никакого Рюрика в природе не существовало.

– Позвольте мне возразить вам, фрейлейн Тамара, – с тонкой улыбкой сказал Крузенштерн. – В русских летописях неоднократно упоминается сын Рюрика по имени Игорь. Согласитесь, что если был сын, то, значит, был и отец, а то ведь какая-то безотцовщина получается! Кстати, вчера вы обещали, что мы сможем посетить то место, где работают ваши археологи.

– Непременно посетим, – успокоила Тамара настырного немца. – А сейчас мы идем в Софийский собор.