Голубь с зеленым горошком - стр. 33
– Конечно, синьор Инганнаморте, мы все сделаем. Дайте знать, когда снова захотите поиздеваться над стихией. Как тест-драйв? Мощный аппарат, верно?
– Неплохой. Но хотелось бы, чтобы он был мощнее.
– Но мощнее не бывает. Это самая последняя модель. – Итальянец активно жестикулировал в свойственной его нации манере. – В прошлом году у вас была модель послабее.
Синьор Инганнаморте собирался что-то ответить спасателю-итальянцу, но в этот момент заметил мою скромную фигурку. Сперва он просканировал черты лица, затем пробежался глазами по верхней составляющей части яркого купальника и на секунду задержал взгляд на моем мерседесовском шраме – пожизненном сувенире от семнадцатилетней печени, которая в один не очень удачный день отказалась работать. Мерсовский значок очень выгодно смотрелся на фоне моего пресса и бледноватой, еще не успевшей загореть кожи.
Какие же у него были глаза… Холод, лед и расчетливость, утонувшие в самом сердце бесконечности. Я пыталась хоть примерно определить его возраст, но бесполезно. Смуглая, с бронзовым оттенком кожа, легкая седина на висках, подкачанное тренированное тело – ему можно было дать от сорока до сорока восьми. О таких людях обычно говорят: красивый до безобразия. Ничего, абсолютно ничего в его мимике, реакции и поведении не выдало ни замешательства, ни удивления. По всей вероятности, он просто-напросто меня не узнал, что в глубине души немного ранило и расстраивало. У меня же сомнений не оставалось: из Женевы мы летели одним и тем же самолетом. Ладно мой шрам и перерезанный вдоль и поперек живот… Но как же ты заполучил свой от шеи до самой груди? Это явно не хирургических рук вмешательство.
– А что вы слетелись над ней, как коршуны? – спросил он у коренастого итальянца.
– Девушка хотела поплавать, но мы вынуждены были запретить. Слишком штормит.
– Так помогите ей выбраться из воды. Не похоже, что она сама справится.
Один из спасателей обратился ко мне по-английски и предложил отпустить канат, чтобы ухватиться за его руку. Операция прошла вполне успешно, если бы не последняя фраза:
– Правильно сделали, что не пустили ее в воду. Не хватало только нанести урон репутации отеля из-за полиции и трупа девочки на пляже. На Мадейре и так негде хоронить людей. Отправьте ее загорать с молодежью. – Под молодежью он подразумевал двух ухоженных, укутанных в полотенца девчушек – современниц Черчилля, Рильке и Бернарда Шоу.
Итальянец громко захохотал, а мне стало откровенно не по себе. Мерзко и противно понимать смысл чужого неприятного разговора, когда ты являешься действующим лицом. Тебе так репутация отеля дорога? Да кто ты, мать твою, такой, чтобы так шутить над моей смертью или жизнью? Я уже собиралась открыть карты и выдать тираду на итальянском, как пронзительный женский крик, заглушивший даже океанический рев, свел к нулю все мои намерения.