Голубь с зеленым горошком - стр. 20
– Простите, я бы с радостью, но мне очень плохо после этой штуки.
– Ничего страшного, – отнесся с пониманием португалец, – я продам это кому-нибудь другому. Вам нравится в Лиссабоне?
О да! Мне нравится в Лиссабоне! Нравится, что он заставляет забыть о Берлине и Гамбурге, об отношениях и загнанной в угол любви, о прошлом и будущем. Только здесь и сейчас. Национальный музей искусства, бесподобный порт и семнадцатикилометровый мост Васка да Гама – самый длинный в Европе. Только здесь и сейчас ветер бросает в глаза мои длинные волосы, а пурпурная клубника и насыщенно зеленая мята тают на языке после глотка прохладной сангрии в районе Caixo. Корабли вальяжно расходятся в разные стороны, боясь потревожить речку Тежу, которая может впоследствии пожаловаться влиятельному товарищу океану. Говорят, что с этим парнем шутки плохи. Достаточно одного взгляда, чтобы понять его могущество, когда он находится не в лучшем расположении духа. Он готов убить, поглотить и разорвать на части, потому что ему нет никакого дела до наших плачевных молитв и смешных религиозных убеждений.
Добравшись до Baixo Alto, я избавилась от карты. В старом городе хотелось заблудиться: просто взять и навсегда затеряться в его пестрых гирляндах, антикварных лавках Антонио и Паоло и разноцветных затертых домишках. Как же вкусно пахнет свежевыстиранное белье, которое развевается благодаря ветру, как флаги всех известных и неизвестных стран! Как будоражит запах дорады, сибасса, чеснока и лимона! Я сбилась с курса настолько, что случайно добрела до музея марионеток, который казался краем города и цивилизации. Сотни кукол корчили мне рожицы, шевелили руками и напоминали о «Синдроме Петрушки» Дины Рубиной. Их общество меня вполне удовлетворяло, но день близился к закату и лимит времени еще никто не отменял.
В тот момент, когда я шагала по тихой улице в неразношенных розовых кедах, заметно ощущая усталость в ногах, мне на голову посыпались осколки разбитого стекла. Я инстинктивно прикрыла макушку руками и прижалась к теплой стене дома. В следующую секунду на ту же голову обрушился настоящий русский мат:
– Долб…еб, бл…дь. Ты чуть ее не убил.
Убедившись, что стеклопад благополучно завершился, я подняла глаза вверх. Из окна третьего этажа выглядывала неприятная русская рожа, которая интересовалась по-португальски, все ли у меня в порядке. Высота не помешала порыву воздуха донести до меня сильнейший запах перегара.
– У меня все в порядке. Сожалею, что долб…еб – это единственно возможная для вас профессия в столице Португалии.