Голубь с зеленым горошком - стр. 17
: местонахождение картины остается неизвестным.
Лиссабону удалось впечатлить меня сразу на выходе из аэропорта: город приветствовал посетителей километровой очередью на такси. Колеса чемодана позвякивали и хрустели от продолжительного соприкосновения с неровностями асфальта, и я побаивалась, что они окончательно сотрутся, когда мы наконец займем свое почетное место в бесконечной веренице людей. Ну, где же конец этого кошмара? Где дно этой вечной пропасти? Как только мне начинало казаться, что финишная прямая к достижению цели вот-вот да нарисуется, как из-за тысячи интернациональных голов выплывала следующая пара сотен кепок, шляп, кудрей и седин. В такой ад я попадала лишь дважды в жизни, и оба раза это происходило в Лас-Вегасе. Правда, там ситуацию подогревал отчаянный дождь и американец, который два с половиной часа без умолку болтал по Bluetooth со своей френдессой и описывал всех и все, что попадалось ему на глаза. Несколько человек приняли меня тогда за девочку из шоу «Cirque du Soleil», что значительно сократило мой путь к долгожданной желтой машине с шашкой. В Лиссабоне «Цирк Солнца» не выступал, поэтому надеяться было не на что. Оставалось терпеть и ждать, ждать и терпеть, и благодарить небеса за то, что в этом городе я проведу два полноценных дня. То есть, если очередь затянется на пару суток, я переночую на коленях какого-нибудь туриста и в любом случае улечу на остров оранжевых стрелиций, диких орхидей и кисловато-сладкой маракуйи.
В отель «Vip Diplomatico» я попала в десять вечера по местному времени. Все мои силы остались на кожаных креслах сегодняшних самолетов, поэтому я прямиком направилась в номер смотреть баталию Стэна-зе-Мэна и Новака Джоковича, которые сражались в финале за титул «US Open». Я лежала на огромной кровати, будучи не в силах стянуть с себя джинсы, пялилась в плазму и нелепо улыбалась, вспоминая, как бродила по нью-йоркскому стадиону Flushing Meadows с настоящим бейджиком липово аккредитованных СМИ. Первенство моих любимых игроков раз и навсегда возглавил Роджер Федерер, и я, естественно, посещала все матчи с его участием. Лучший, эрудированный, воспитанный, талантливый – первый после Бога. Кумир. Играет с Радеком Штепанеком, которому совсем недавно уступил, чем опечалил своих фанатов во всем мире. Я сижу в кепке с логотипом RF в козырной ложе для масс-медиа, наблюдаю за тем, как трудятся мои «коллеги-журналисты» и переживает отец Роджера, и даже не пытаюсь притворяться, что делаю хоть какие-то заметки в блокноте. И вот совершенно фантастический розыгрыш, обратный кросс, Роджер обводит Штепанека, стадион встает, я встаю вместе с ним и кричу: «C’mooooooooooon!» Журналисты от неожиданности роняют свои айпады, смеются и обвиняют меня в нарушении тишины и отсутствии профессиональной этики. «О нет, господа и дамы, я очень профессиональна. Мне двадцать два года, я люблю жизнь и авантюризм, за треть цены снимаю номер на двадцать восьмом этаже «Grand Hyatt» вместе с ведущими игроками мира, сижу в одной с вами ложе и смотрю матч самого гениального теннисиста за всю историю, не имея ни малейшего представления о газете, на которую якобы работаю, хотя на вид мне дают не больше пятнадцати лет. Вы бы так смогли, сладкие мои американцы?» В этот день папа Роджера Федерера крепко обнял меня со слезами на глазах после победы любимого сына. Он пил пиво, а я – дайкири, который мне отказывались продавать без предоставления ID