Головоломка - стр. 4

Я продолжал читать, надеясь, что папа забудет обо мне, углубившись в свои горшки. Но желтый свет лампы, подключенной к походному генератору, становился все тусклее, и глаза уставали. Нужно было увеличить силу тока, но, если бы я попросил об этом папу, он явно отправил бы меня в постель. В этот самый момент полог палатки поднялся, и на пороге появился один из иорданских коллег папы.

– Джеймс, – сказал профессор Ахмед, – у нас гость.

Папа приподнял брови:

– Гость в такой час?

Но лицо профессора Ахмеда оставалось серьезным, и папа резко спросил:

– Что такое?

Я точно знал, что в этот момент он подумал, что это террористы или бандиты – словом, повод для беспокойства.

Должно быть, профессор Ахмед почувствовал в голосе папы тревогу, потому что поспешил объяснить:

– Ничего страшного, Джеймс, это просто мальчик-пастух. Он сказал, что хочет видеть тебя.

– Боже ты мой! Он что, еще не спит?

Профессор Ахмед пожал плечами и улыбнулся:

– Ну он же пастух. Ему надо пасти коз.

– А, ну да. Конечно же. Приведи его сюда, хотя я даже не представляю, что… Неважно, веди его сюда.

Профессор поднял полог палатки повыше и махнул рукой куда-то в ночную пустыню.

– Taal hinna, – крикнул он кому-то в темноту, что означало «иди сюда».

В палатку вошел арабский мальчишка. Он был примерно моих лет, может быть, немного постарше.

У него было худое лицо с большими карими глазами, и он тут же окинул меня уничижительным взглядом. «Чертов нахал!» – подумал я. Как и я, мальчишка неширок в плечах. Он был худым и гибким, особенно сильно выпирали кости на запястьях и лодыжках. Его лицо, руки и босые ноги толстым слоем покрывала пыль. Мальчишке не мешало бы принять душ, но от него совсем не пахло. Это была пыль пустыни, а не грязь.

Смерив взглядом мальчишку в шортах до колен и футболке с фотографией рок-группы Arctic Monkeys, он снова повернулся к папе.

Перед нами стоял мальчик, которого нелегко смутить. У него был настолько взрослый взгляд, что он выглядел по крайней мере вдвое старше своих лет. Позже я узнал, что, в отличие от меня, он немало перенес и рано повзрослел.

В руках мальчишка держал большую урну, на вид довольно увесистую. Он поставил ее на землю и посмотрел папе в лицо, одновременно снимая рваную тряпку, которая была обмотана вокруг его головы. В этот момент кто-то крикнул профессору Ахмеду, что один из верблюдов заболел. Я был очень доволен собой: моих знаний арабского хватило для того, чтобы понять фразу. Профессор что-то проворчал себе под нос.

– Прошу прощения, Джеймс.

– Ну конечно же иди! – сказал папа. – Я поговорю с этим парнем.