Головная боль генерала Калугина, или Гусь и Ляля - стр. 27
Она была абсолютно искренна в своём порыве. Им по двадцать два года, никто не обязан носиться с ними, как с писанными торбами – хоть Ляля и привыкла к такому отношению, не стоит лукавить. Они могут быть полезны… в чём-нибудь.
– Какую, например? – ничего не выражающим голосом ответил командир.
– Не знаю, – растерялась Ляля.
Что реально она могла предложить, если опустить пошлые намёки и прямые заявления, которых наслушалась за сегодняшний день с избытком? Она не разбиралась в оружие, и кто её подпустит к нему. В медсанчасти тоже совершенно бесполезна, её тошнит от вида крови, она не расторопная, не быстрая и сообразительная, как сестра. Плакаты рисовать, портреты личного состава?
– Убраться там… на кухне… – пролепетала она.
– Умеешь готовить? – тоном чуть-чуть мягче спросил Сергей Максимович.
– Паназиатскую кухню могу, средиземноморскую… – Ляля и сама понимала, насколько нелепо звучат её слова.
Но если она может приготовить том-ям или паэлью, то и щи получатся. Слава же с походным опытом точно умела приготовить всё из форменного ничего.
– Хорошо, – едва заметно вздохнул командир. – Повару помощь не помешает, только, пожалуйста, никаких инициатив. Договорились, Валерия?
Ляля поспешно кивнула, не сообразив сразу, что командир откуда-то знает, что она Валерия, а не Владислава. Впрочем, наверняка Вячеслав Павлович рассказал, кто из них кто и на что примерно способен.
Славка – на что угодно. Ляля – не впасть в панику, увидев мёртвого таракана, это если повезёт.
Вернулась к себе, там Гусь невозмутимо прикручивал штору на дверь, переговариваясь со Славой. Обсуждали общих знакомых, о которых Ляля ничего не слышала. Слишком разный у них с сестрой круг общения.
Ляля попыталась просочиться мимо незаметно, будто в крохотном пространстве это возможно. Гусь попятился, пропуская, подмигнул, произнёс с улыбкой:
– Не бойся, солдат ребёнка не обидит.
– Я не ребёнок, – себе под нос буркнула Ляля.
– Вот же лялька, – по-доброму усмехнулся он. – Виктор, – протянул он руку.
– Ляля, то есть Лера, но Ляля привычней.
Пришлось ответить на рукопожатие. Её крошечная ладошка утонула в загорелой мужской руке. Твёрдой, мозолистой, тёплой, мягко обхватывающей, несмотря на очевидную силу.
– Пойдёмте, экскурсию вам устрою, с мужиками познакомлю, покажу, что здесь и как, – обратился капитан к сёстрам, когда довольно посмотрел на плод своего труда.
Штора плотно занавешивала вход, закрывая от внешнего мира. Звук, конечно, проходил, но хотя бы они не торчали, как экспонаты выставки народного хозяйства. Можно спокойно отдохнуть, не опасаясь переодеться, если, конечно, здесь вообще возможно не бояться.