Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - стр. 74
Они дружат с человеком, поскольку он им просто нравится, а не для того, чтобы чего-то с него поиметь. Дети не унижают огромную свою дружбу мелочным расчетом – они относятся к ней, как к величайшей и неоспоримой ценности! Вот почему детская дружба так дорога нашему сердцу, и проносится, в случае если нам повезло с друзьями, а им – с нами, через всю последующую жизнь!
Сегодня понятие дружбы как бы поистерлось немного, словно бы даже устарело или вышло из моды. А в наше время не было большего фарта, чем найти себе верных и надежных друзей, которые, в случае необходимости, придут тебе на помощь и которых ты, со своей стороны, никогда не бросишь в беде! Ведь с другом можно и в бой смело пойти, и на пиру повеселиться! Он никогда не предаст и не продаст тебя, подобно Иуде.
Потому что, если мы дружим – значит, мы стоим друг за друга стеной: всегда, везде и при любых обстоятельствах! Никто не смеет безнаказанно оскорблять моего друга, говорить о нем что-то дурное и унизительное. Любую подлость против него я воспринимаю так, как если бы она была совершена против меня, и горе тому, кто попытается хоть как-то обидеть моего друга!
Мой друг искренне радуется моим победам и огорчается неудачам! С ним можно говорить обо всем на свете, не опасаясь быть непонятым или ложно истолкованным. Ему не страшно доверить самую сокровенную тайну. Мой друг не завидует, не льстит и не лицемерит, он всегда честен со мной и готов указать на мои просчеты и ошибки. В конце концов, друг мне ближе любого родственника, потому что брат – не всегда друг, а друг – всегда брат!
Глава 15
Хочу все знать!
Название научно-популярного киножурнала
В новом классе учительница уже не называла детей дебилами и не ломала об их головы линейки, поэтому я прекратил швыряться партами и, что называется, взялся за ум. Причем, так резво, что Мария Дмитриевна не могла на меня нарадоваться. «Вы только посмотрите, как прибавил в учебе Олег!» – периодически восклицала она.
Неожиданно вдруг выяснилось (и в первую очередь – для меня самого) что я являюсь обладателем довольно таки редкой памяти – мне достаточно было пару раз прочитать фактически любое стихотворение, чтобы запомнить его на всю оставшуюся жизнь! Чуть более длинные произведения, типа Лермонтовского «Бородино» требовали, конечно, больше времени. Но все равно, часа через два или три не особо интенсивной зубрежки, я уже без запинки декламировал его перед оторопевшими одноклассниками – у них на заучивание аналогичного по объему стихотворения «убивалось», как правило, по несколько дней.