Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - стр. 28
О боге я тогда еще, кстати, совершенно не задумывался. В советском детском доме, понятное дело, на эту запрещенную тему никогда не говорили, но однажды где-то услышав о нем, я почему-то сразу же уверовал, что бог – есть, и он меня никогда своей милостью не оставит. Всевышний представлялся мне этаким маленьким старичком боровичком, виденным мною когда-то в телевизионной сказке и, конечно же, он был очень добрым ко всем. Но поскольку никаких молитв я тогда еще не знал, то не о чем его и не просил. Мне было достаточно верить, что бог помнит обо мне и всячески оберегает.
Глава 6
Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!
Из кинофильма «Джентльмены удачи»
Как строился наш распорядок дня в интернате? Вставали мы, как правило, по зычному воплю ночного воспитателя: «Подъем!», в семь часов утра. Прямо в трусах выбегали из палаты в просторный коридор, называемый на старый манер рекреацией, где нас уже ожидала учительница Елена Николаевна. Она делала с нами небольшую, минут на десять зарядку. Ну, знаете, наклоны там всякие, вперед-назад, вправо-влево, вращательные движения руками и ногами, приседания. Я настолько проникся этими простыми упражнениями, что до сих пор – сколько лет прошло – вспоминаю их укрепляющее действие, лежа на диване.
После зарядки мы всей шумной, веселой гурьбой, расталкивая друг друга, неслись в туалет, умываться и обливаться холодной водой по пояс – это было обязательное условие, продиктованное нам воспитателями (хоть за что-то можно сказать им спасибо – закаливание очень пошло мне на пользу!). С водными процедурами желательно было не мешкать, потому что последний подбежавший к раковине первоклашка был обязан убрать всю, налитую двадцатью маленькими опездолами, воду.
Затем мы быстро заправляли кровати, одевались и шли строем завтракать. Я уже рассказывал про интернатскую столовую – наше любимое место силы, где мы насыщались своей разрушительной детской энергией. Пришло время добавить еще несколько важных замечаний. «Кушать подано – садитесь жрать, пожалуйста!» – говорила нам Елена Николаевна и мы, сгорая от нетерпения, принимались уминать нехитрые общепитовские блюда.
На завтрак нам обычно давали манную кашу с чудовищными комками – видимо, интернатские поварихи сильно ленились мешать ее во время варки. Мы называли эту кашу космической, потому что при попытке перевернуть тарелку, она ни на йоту не выливалась и вполне могла съедаться космонавтами на орбите. Иногда манку заменяли перловкой, которую я, честно говоря, недолюбливал за ее весьма специфический вкус. Вместе с кашей на раздаче также выдавали маленький квадратный кусочек сливочного масла, который ее совершенно не портил. Его также можно было намазать на хлеб, по желанию. Все это роскошество венчалось стаканом еле подслащенного чая, больше похожего с виду на ослиную мочу (еще бы знать, как она выглядит!).