Головастик и святые - стр. 6
Хорошо помню тот день. Я пришла, она стонет и дрожит: больно ей и страшно. Всю жизнь была трусихой, а тут еще умирать. Но после укола случилось чудо: я увидела хорошую добрую маму, очень спокойную, понимающую. Маму, с которой можно разговаривать, и она слушает.
Это мне так понравилось, что я и сама решила попробовать. Только один разочек, конечно. Потом – другой, третий. Кончилось тем, что мы, как две наркуши, сидели под кайфом и болтали обо всем на свете. Смеялись и плакали в обнимку. Мама обещала, что будет заботиться обо мне с того света, где смерть уже позади и душа свободна от страха.
Такое было удивительное время, как счастливый сон, та весна, когда мама исчезала, а Вовка водил меня в кино и читал стихи русских поэтов.
Мы вот как познакомились. Он пришел в кафе, где я работала, сел за пустой столик. Вдруг подвалила компания урок в наколках. На районе у нас полно этого добра, индейцев разрисованных. Трое их было. Сели туда же, где Вовка. Я принесла, что заказали. Им водку с пельменями, ему пельмени без водки. Меню в нашем кафе простое, можно не читать. Урки выпили, закусывают, а Вовка замер над своей тарелкой. Они спрашивают: ты чё не точишь? Вовка посмотрел на них и говорит: мне западло! Они вскинулись: за базар отвечай! А Вовка им: отвечу! Я прислушиваюсь, мне стало интересно, что этот рыжий наплетет. И слышу, как мой будущий законный супруг разговаривает с блатарями на их родном языке:
– Шкур дерете?
– Ну.
– За щеку берут?
– Ну.
– Потом приходят сюда и ложки суют в поганый рот. А я не защеканец. Мне западло.
Развел, как детей в цирке. Эти трое молча встали, кинули деньги на стол и ушли. Я не удержалась, подмигнула ему одобрительно: мол, ну, ты, рыжий, даешь! Он, такой довольный, подозвал меня:
– Будьте любезны, барышня, уберите за этими гражданами.
Сваливаю на поднос тарелки и говорю ему на вы, хотя самой смешно:
– Не боитесь, что они за углом ждут, когда вы пообедаете?
Он головой качает:
– Знаю секрет.
– Какой?
– Могу рассказать. По телефону, если дадите номер.
В тот раз я ничего ему не дала, типа девушка гордая. Но запомнила. И он на меня запал, приходил каждую мою смену. Хорошее было время.
А те чучела в наколках ему все-таки наваляли как-то вечерком. Но Вовка не расстроился. Он не из таких.
В Бездорожной люди живут мечтательно. У семидесятилетней Матрешки всю жизнь была мечта насрать мужу на лысину. Выходила за кудрявого. А он возьми да облысей на третьем году совместной жизни, после ядерного испытания в соседнем районе. Молодая жена приняла этот факт за личное оскорбление. Прозвала мужа Лениным. За ней все подхватили.