Голоса на обочине - стр. 47
Пришло время, стал он хоть куда. И мурлычит, и лижет меня.
Куда я, туда и он!..
Последнее время недомогала я, а тут ноги ещё! И гудят, и немеют…
И вдруг замечаю: силы ко мне возвращаются. Откуда? От него?! Приехала я в Богородское. Отец Дмитрий жалуется:
– Крысы одолели. Так много их, помоги найти хорошую кошку.
А где её такую найти? Чтоб против крыс! Не всякая…
…Когда засобиралась снова в Богородское, нечаянно подумала про Барсика. Он такой исполнительный! Попробую. А он уж вырос, мышей начал гонять вовсю.
…Несу его в сумке через плечо в Богородское. Замяукал жалобно. До конца я сумку распахнула, он на обочине сходил в туалет и опять – прыг на место, в сумку. Диву даюсь! Умница какой! Кому расскажи – не поверят, что у меня такой кот-товарищ!
Принесла его к батюшке и говорю Барсику моему:
– Вот теперь твой хозяин, послужи ему! Чтоб не стыдно было мне за тебя.
Говорю, а сама думаю: что калякаю, нашлась приказчица!..
В уме ли?
А Барсик сидит смирненько и внимательно смотрит на меня…
Безобидный такой!
Уехала я, а в Богородском началось!..
Батюшка звонит мне:
– Кого ты мне привезла? Дикого барса! Он таскает крыс мне прямо к кровати. Беседу провёл с ним, начал приносить к порогу! Со всего прихода несёт…
…Месяца два Барсик пробыл в Богородском. Лисы всех кошек поели, а его не тронули. Он сильнее их оказался!.. Как порядок навёл, я и забрала его опять к себе.
Белые сапожки
Как набралось у меня чуть поболее пяти тысяч, поехала в город на барахолку. Сапоги надо было купить к зиме самой, да внучке куртёшку какую. Большая уж, двенадцать скоро, а из одежонки ничего путного нет…
Присмотрела у одной сапоги. Беленькие такие, кожаные. Понравились мне. И совсем почти не одёванные. И просит вроде недорого. Сама-то, похоже, не от хорошей жизни продаёт. Видно, что не торгашка. Глаза грустные-грустные. Стала мерить я сапоги-то, а сумка мотается, мешает. А положить куда? Тут ещё жмутся рядом какие-то ребята, лет по пятнадцать…
– На, – говорю ей, – подержи сумку, там деньжат на трое твоих сапог! – и отдаю ей, неумёха.
А сама копошусь, копошусь… Левый сапог в подъёме малость жмёт… Носки на мне толстоватые… Так-то, может, ничего?.. «Возьму», – думаю.
Поднимаю голову, а её нет с моей сумкой-то. Как ветром сдунуло. Умыкнула мои денежки. Ах, батюшки! Туда-сюда… Ребята эти ржут надо мной!
…Всю дороженьку до дома сама не своя была. Неужто так как она можно поступать! Такая на вид своя, а воровка?!
Приехала домой. Вхожу в избу, а муж Алексей, жив был ещё, говорит:
– Что ж ты, голова, на рынок-то без денег поехала?