Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала - стр. 17
– В Сазерленд. В местечко под названием Гленшандра. Там есть один отель с отличной кухней. Тебе делать ничего не нужно. Просто будешь отдыхать, радоваться жизни.
– Знаю. Дафна мне рассказывала. Они с Томом были там в прошлом году.
– Тебе понравится рыбачить.
– А как же Габриэла?
– Может, оставить ее у твоей матери? Как думаешь, она согласится?
Эрика перевернулась на спину, убрала с глаз волосы и посмотрела на мужа. Заулыбалась.
– Я предпочла бы поехать в Японию, – сказала она.
Он наклонился и поцеловал ее в улыбающиеся губы.
– Шотландия – тоже неплохо.
– Ладно, Шотландия так Шотландия.
Так у них и повелось. Шли годы. Алек был весь в работе, круг его обязанностей расширялся, он делал успешную карьеру. Габриэле исполнилось четыре года, потом пять, она пошла в школу. Когда у Алека находилось время, чтобы остановиться и взглянуть на свой брак со стороны, он приходил к выводу, что они живут не хуже, чем все его семейные друзья. Конечно, в их жизни случались взлеты и падения, как же без этого, но впереди всегда – словно манящая награда, ожидающая победителя многокилометрового забега, – был отдых в Шотландии, который стал уже ежегодной традицией. Даже Эрика ждала этого события с не меньшим энтузиазмом, чем Алек. Атлетичная от природы, она, как и все спортсмены, обладала хорошей координацией движений, чувством времени и наблюдательностью, и очень быстро научилась удить «на муху», как будто всю жизнь только этим и занималась. Поймав своего первого лосося, она от счастья плакала и смеялась одновременно и, глядя на ее детский восторг, на радостное возбуждение, Алек снова почти влюбился в нее.
В Шотландии они были счастливы; беззаботные деньки бодрили, как порыв свежего ветра, пронесшегося по душному помещению и рассеявшего обиды, очистившего воздух.
Когда Габриэла подросла, они стали брать ее с собой.
– Она будет помехой, – сказала Эрика.
Но Габриэла никому не мешала, она не была занудным ребенком. Она была очаровательна, и именно в Гленшандре Алек по-настоящему узнал свою маленькую дочурку. Он беседовал с ней, слушал ее или просто наслаждался ее дружеским молчанием, когда она сидела рядом на берегу, наблюдая, как он забрасывает удочку в бурую мутную воду.
Но для Эрики одних только вылазок в Гленшандру было недостаточно. Ничто не могло унять ее раздражительность, неугомонность. Она все так же злилась на мужа за его заграничные командировки, за то, что он постоянно путешествует по заморским странам без нее. Каждый его отъезд сопровождался скандалом, и Алек улетал в подавленном настроении, в его ушах звенели ее сердитые обидные слова. Теперь она говорила, что ненавидит их дом, который прежде приводил ее в восторг. Он слишком маленький, ее от него тошнит, тошнит от Лондона, кричала Эрика. «Наверное, скоро она скажет, что ее и от мужа тошнит», – думал Алек.