Голоса эпохи. Избранная проза и поэзия современности. Том 2 - стр. 40
СОСЕДКА. А как он был настроен?
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Ну, отцу уже было под девяносто, когда трагедия на Куликовом случилась… Он от телевизора не отрывался и был вне себя от ярости. А внукам велел идти отвоевывать Одессу. Юра попытался отшутиться, так чуть взашей его не вытолкал, заявив, что квартиру он теперь завещает Андрюше, а не ему, хлюпику.
СОСЕДКА. И как? Юру, то есть Георгия, это сильно задело?
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Как бы не так. Юрка все списал на возрастные изменения. Шутил, довольно жестоко, что скоро у деда останется один друг – Альцгеймер. Перелом в его настроении произошел, когда Андрюша первый раз в госпиталь попал. У него контузия была, с потерей памяти и речи. Сутками лежал, отвернувшись к стенке, рисовал пальцем узоры, похожие на облака, а когда пытался нарисовать самолетик, плакал.
СОСЕДКА (с нескрываемым ужасом). Ты это сама видела, или врачи рассказали?
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Ну что ты, дорогая! Врачи в госпиталях так загружены, что им не до разговоров с родней. Друг Андрея сообщил. Их вместе взрывной волной накрыло, вместе и в госпиталь доставили… одного – с контузией, другого – с переломами и ожогом… Только летчик мог разгадать, что чертит пальцем на стене его командир и почему плачет. Так вот, он добыл где-то мой номер и все рассказал без прикрас. Говорит, пусть брат в госпиталь едет, потому что матери обычно такую сырость разводят – это его точные слова, – что хоть топись.
СОСЕДКА. А почему я узнаю об этом только сейчас? У меня есть прекрасный невролог, недорого берет.
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Невролог, если и требовался, то мне самой. Тот летчик был прав, я такую сырость развела, что Юре пришлось все взять на себя. Нам порекомендовали невропатолога, очень знаменитого, который знает об амнезии все. Так вот, доктор ехать в Ростов отказался, пояснив, что при конградной амнезии пробудить память может тот, с кем пациент переживал детские радости, горести, обиды. Тот, с кем первые шишки набивал, с кем воровал яблоки в саду. Врач будет лечить по протоколу, а больному необходимо оживить глубинные воспоминания и эмоции. Доктор дал очень странные рекомендации, и я, честно говоря, ему не поверила. Так, он велел Юре не сидеть над братом в скорбном молчании, а болтать в палате со всеми напропалую, рассказывая смешные истории, подначивать, подтрунивать над больными и над собой. Можно даже неприличные анекдоты травить.
СОСЕДКА. По-моему, летчик и доктор сошлись в методах лечения! Матери трудно овладеть столь оригинальной терапией.
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Выходит, так. Не всегда наша жалость на пользу детям! В результате Юра стал в госпитале всеобщим любимцем, а мне приказал никому ничего не рассказывать, особенно Люсьен, – он так по старой памяти ее называет. Люся с Андрюшей еще не были расписаны, и она, кажется, в Ростов не ездила. Зато, когда узнала, что Андрей звание героя получил, заявила, что хочет в Кремле побывать в качестве законной супруги. Да ну ее, корыстная недобрая девица. Впрочем, кто любит невесток?