Голоса эпохи. Избранная проза и поэзия современности. Том 2 - стр. 32
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ – высок, суров, при оружии.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ – практически копия первого.
ТРЕТИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ – щуплый, не вооружен.
Часть первая
Действие происходит под Новый год, о чем свидетельствует елка, которая стоит в гостиной, совмещенной с кухней. Гостиная тонет в полумраке, отчего елка, тускло мерцающая мишурой, выглядит довольно сиротливо. В торце кухонного стола, в кресле, явно принесенном из гостиной, сидит пожилая женщина.
К ручке кресла прислонен костыль, по другую сторону – ходунки. На столе – газета, на газете – салатница. По озабоченному лицу хозяйки дома видно, что мысли ее где-то далеко. В центре стола – штоф с наливкой, бокалы, стопка тарелок. В полуоткрытую дверь входит соседка, также одетая по-домашнему, но более строго.
СОСЕДКА. С наступающим, Верочка! (Ставит на стол две шкатулки.) Выбери, какая брошь тебе по вкусу, пока внучка не прискакала. Извини, что не позвонила, знаю, ты не любишь телефон.
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Любишь не любишь, а приходится терпеть. Присаживайся, в ногах правды нет. Кто-то сверху намекнул, что не по возрасту скакать, как козочка. Теперь вот завишу от этого говорящего деспота…
СОСЕДКА. Ладно бы говорил, он еще и подслушивает!
ВЕРА ЮРЬЕВНА (рассматривает подарки). Спасибо, очень красиво! Как я понимаю, реплики старинных образцов. Варе больше вишенки подойдут, а этого чудного скарабея я себе оставлю. (Любуется бутылочно-зеленой спинкой жука.) Что за камень, не пойму. Кабошон из хризоберилла?
СОСЕДКА. Ошибаешься. Подлинное римское стекло. Большая удача отыскать среди бижутерии такую редкость. В лавках Израиля много поделок из псевдоримского стекла, но, как говорят в Одессе, это две большие разницы. И со второй брошью не угадала. Это не вишенки, а желуди от «Трифари».
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Совсем слепая стала. Вишенку от желудя отличить не могу, но Варюшке должно понравиться. Положи под елку, там уже припрятан смартфон от дядюшки – так она Юру называет. Скарабея на полочку поставь, возле Андрюшиного портрета, а я пока позвоню. Кстати, ты заметила, что дети по телефону почти не разговаривают, только пялятся в него как зомбированные?
СОСЕДКА. Не разговаривают, зато переписываются, а потом стирают написанное, чтобы мы не вызнали их секретов. Впрочем, не будем старыми занудами, мы ведь тоже не очень-то со взрослыми откровенничали… Посуду отнести?
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Да-да, разгрузи немного стол! Я тут салат крошу, чтобы руки чем-то занять. Жаль, Варька оливье не любит и настоящих украшений не носит. Хорошо хоть цепей этих ужасных на шею не вешает.