Голоса эпохи. Избранная проза и поэзия современности. Том 1 - стр. 27

Но в этот вечер ветер принёс не только тревогу, но и звонки. От одного до другого дома, от одной до другой квартиры звонки разветвлялись, как крона дерева, охватывая всё больше и больше абонентов, передающих друг другу лишь пару слов: «Он в городе!», «Он прилетел!». А близкие ещё добавляли: «Говорят, постарел и плохо выглядит».

Весть облетела город. И к тому времени, как он добрался до тёмной пыльной квартиры, старые друзья, убедившись, что телефон выключен за неуплату, достали свои забытые телефонные книги, чтобы дозвониться до соседей и убедиться, что молва не обманула, что он действительно в городе.

Как только он опустил тяжёлый рюкзак на пол, в дверь постучали. На пороге стояла старая Лия, подруга матери и их соседка с тех пор, как он родился.

Выбившиеся из косы седые волосы, тревожный взгляд умилили его, и он молча обнял её.

– Деточка, пойдём к нам! У тебя ни света, ни воды, ни еды, ни связи, – сказала она.

– Нет, я хочу только воды и спать, – устало сказал он, – принеси попить, Лиечка.

– Пойдём, я одна. Дети разъехались. Тебя никто не потревожит. Прими душ и поспи в чистой постели.

Больше из нежелания спорить он закрыл дверь и пошёл за ней.

Уже лёжа в кровати, он слышал частое дребезжание телефона и сдавленный голос Лии: «Да, он здесь. Да, он спит, позвоните завтра».

«…»

В первый раз он, единственный сын секретаря райкома партии и баловень судьбы, в составе группы советских комсомольцев, полетел в Париж. В капстрану тогда могли попасть только очень редкие советские граждане. Для этого им нужно было быть по крайней мере единственным сыном высокопоставленного партработника и матери, которая пылинки сдувала с ненаглядного мальчика, умницы и красавца, и имела большое влияние на отца, который распределял блага.

Собирались долго и торжественно. В день отлёта приехали провожать родственники. Все уселись за накрытый матерью стол, поели, выпили на посошок, присели на дорожку, как было принято, и выехали в аэропорт. Там долго прощались. Родственники и родители обнимали, похлопывали по плечу, наказывали не уронить честь советского комсомольца. Мать даже всплакнула. Как будто провожали в космос или в полярную экспедицию.

Париж ошеломил его. Если другие участники группы думали, как бы улизнуть от взора старшего по группе ради мелких удовольствий, то он, сразу поняв, что не будет рисковать будущими поездками, вёл себя тише воды ниже травы. Даже той малости, что он увидел в первый раз, хватило, чтобы он понял, что он приедет снова.

Вернувшись домой, он, студент факультета восточных языков, стал учить французский. Весёлый и дружелюбный, душа компании и предмет воздыханий всех девушек, он умел так рассказывать о своём путешествии, что все слушали открыв рты. Как будто сказочный принц ехал из своей волшебной страны и случайно забрёл в их городишко, ослепить их своим блеском. При всей этой популярности он не вызывал ни злости, ни зависти. Люди мечтали погреться в лучах его славы и прощали ему везучесть, смазливость и успех.