Голос разума. Философия объективизма. Эссе - стр. 12
Однако у Аристотеля есть ответ на дихотомию «структурализм‒функционализм» профессора Рэндалла, и этот ответ сегодня чрезвычайно важен. Ответ древнегреческого философа полностью исключает указанную дихотомию, и потому ее невозможно решить через причисление Аристотеля к функционалистам, утверждающим, что вещи – это чистое становление.
Лучшими местами в книге Рэндалла можно назвать VIII, IX и XI главы, особенно последнюю. В обсуждении важности биологических воззрений Аристотеля и «биологической мотивации мысли философа» Рэндалл проливает свет на такой аспект аристотелевской системы, который крайне редко освещается в современных дискуссиях и который более глубинен, чем вопрос аристотелевского «функционализма». Этот аспект состоит в том, что центральное место в философии Аристотеля отдано живым существам, то есть феномену жизни.
Для Аристотеля жизнь – это не необъяснимая, сверхъестественная тайна, а факт природы. И сознание – это естественный атрибут живых существ, их природная сила, их особый способ действовать, а не бесконтрольный элемент в механистической вселенной, с которым надо разобраться в терминах неодушевленной материи; не мистическое чудо, несовместимое с физической реальностью, чей источник находится в другом измерении. Для Аристотеля «жизнь» и «знание» – это факты реальности; разум человека является не искусственным, не сверхъестественным, а природным, и именно здесь сокрыто величие Аристотеля, того огромного расстояния, которое отделяет его от других мыслителей.
Жизнь и ее высшее проявление, человеческая жизнь, – основной принцип в аристотелевском взгляде на реальность. И лучший способ его описать – сказать, что философия Аристотеля «биоцентрична».
В размышлениях Аристотеля доминирует активная озабоченность изучением живых существ, его неизменный подход «за жизнь». В странно неопределенной манере профессор Рэндалл, кажется, разделяет этот подход, который, несмотря на все противоречия, объединяет взгляды Рэндалла с Аристотелем.
«Жизнь – это цель живых существ, – пишет профессор, – поскольку они существуют ради того, чтобы жить». И еще: «Никакой вид не подчинен целям и интересам другого вида. В биологической теории цель, которой служит структура любого конкретного вида живых существ, – это благо, “выживание” этого вида». И, размышляя над целями и выводами естественных процессов, он пишет: «Только в человеческой жизни эти цели и выводы определены сознательно, только у людей есть цели. Для Аристотеля даже у Бога нет цели – только у человека!»