Голос. Повесть - стр. 7
– Александр Борисович, какая честь, – начал вдруг оправдываться Фил. – Простите, мы не знали, никто не предупредил…
– Да ладно, ерунда все это, – махнул рукой Драгский. И запустил руку по кругу: – Присаживайтесь!
Поскольку Фил занял единственный оставшийся свободный стул, Лордиз присела на тот, где почивал картуз маэстро, который пришлось взять на руки. Она держала головной убор, словно его хозяина самого, испытывая смешанное чувство волнения и стеснения, гордости и желания убежать.
– Вот-вот, молодец, – благословил ее Александр. – Теперь все будут знать, что ты нянчила на руках кепку Драги. Да ты не смущайся, все нормально. Так карьеры и делаются.
Его породистая голова сидела на туловище, как у Хоттея, но, в отличие от китайца, он не был лыс. Роскошные волнистые с проседью длинные волосы были зачесаны назад, за уши, выбивающуюся прядку он постоянно подхватывал рукой, отправляя на место. Казавшиеся узкими за толстыми стеклами очков глаза искрились добродушием, хитростью и весельем, что, очевидно, было верно лишь отчасти. Всем, и не только в мире шоу-бизнеса, было известно, насколько сложен характер у этого человека. Что подтверждало и его лицо гурмана и эстета, широкое лицо с тонкими чертами, утвержденное на мощном двойном подбородке. Словом, рядом с ним девушкам вроде Лордиз следовало помалкивать… что она и делала.
– Ну, порадовала, – ласково закивал Драгский Лордиз, – порадовала… И послушать приятно, и посмотреть…
Лордиз раскраснелась от неожиданного восторга и смущения. Как выяснилось, рано она расслабилась, рано.
– И можно не слушать, а просто смотреть… – продолжал мэтр. – Потому что голос хороший, а поешь ты плохо. Ну, что это за пение? Что ты так надрываешься-то, скажи мне? Что надрываешься?
Лордиз продолжала пунцоветь, только настроение ее резко качнулось в обратную сторону. Жгучий обида-стыд брызнул в глаза кипящим маслом, захотелось закрыться и убежать таки.
– Стилистика такая, – ответил за подопечную Фил. – Готика, как-никак.
– Не надо мне рассказывать про готику, – отмахнулся Александр. – Знаю я и про готику, и про все остальное тоже знаю. Надрываться так зачем? При том в каждую пятую ноту не попадая. Не попадаешь ведь, правда? – спросил он Лордиз. – Сама чувствуешь.
Девушка кивнула.
– Чувствую. То есть, иногда – да, не попадаю, но чаще пою так специально, так мы решили. Стилистика…
– О, далась тебе эта стилистика! Не в стилистике дело. Надо чувствовать, что поешь, надо понимать материал, надо быть внутри него, а не снаружи, тогда любая стилистика тебе будет по-фигу. Надо петь, как поют ангелы, а не просто драть глотку.