Голос моего сердца - стр. 5

– Я тоже скучала по тебе, малыш, – ответила я и усмехнулась, заметив, как он чуть скривился.

Мне нравилось иногда шутить по поводу того, что я была на год старше Итана. Поначалу он переживал, но потом успокоился. Тем более, молодость в его бизнесе была ключевым моментом. Помимо внешних данных, конечно же.

– Это у тебя что, раф? – заметив мой кофе, шатен скривился.

Разумеется, ведь он следил за фигурой и никогда не позволял себе что-то, содержащее сахар. Я же, наоборот, была жуткой сластёной, что иногда приводило к забавным казусам. Например, когда Итан видел, как я насыпаю в чай третью ложку сахара, он начинал хвататься за сердце и полвечера напоминать, что я пила сахар с чаем – именно так и никак иначе. Ну, или сахар с кофе, сахар с какао, сахар с горячим шоколадом – думаю, вектор беседы вы поняли. Может, он просто завидовал, что я могла позволить себе чуть расслабиться. Моим инструментом был голос, а не тело.

– Пока ты снова не начал лекцию на тему «моё тело – мой храм, и не трави же ты его смертью белой» – пойдём, скорее, внутрь. На нас уже оглядываются.

Обратная сторона популярности – невозможность побыть с любимым человеком на людях. Точнее – невозможность остаться незамеченной, будучи на улице. Итан, наоборот, кайфовал от этого – ему нравились чужие взгляды, светские рауты и прочие прелести публичной жизни. Я же предпочитала, чтобы люди слушали мою музыку, а не перетряхивали корзину с моим нижним бельём.

Именно поэтому одевалась я всегда максимально неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И всегда солнцезащитные очки. Но всё было бесполезно. Иногда мне казалось, что поклонники могли узнать меня даже по прыщику на заднице. Не то, чтобы я позволяла себе выходить в таком виде на улицу, но суть вы уловили.

Довольно улыбнувшись и помахав парочке людей, что уже замерли в сторонке с телефонами наизготовку, Итан всё же позволил мне увезти его внутрь. Там нас тут же окружили стилисты и визажисты, так что стало не до болтовни.

Работа модели была изнурительной. Встань вот так, повернись сюда, улыбнись, не так, будь естественной, но не сутулься. Ааааа. Не понимаю, как Итан всё это терпел. Но ему, казалось, нравилась его работа – он сверкал, как начищенная монетка. Мне же уже через полчаса хотелось всё бросить, развернуться и уйти. И только любовь к парню, а также профессионализм, не давали мне это сделать.

Через пару часов, когда нас, переодев раз пять и отсняв чуть ли не во всех позах (я не шучу, при желании из снимков можно было бы вторую Камасутру собрать), всё же отпустили, я была уже мокрая, как мышь. И мечтала только об одном – о еде.