Голодные секс-игры - стр. 24
Марту выволокли под руки, она с трудом приходила в себя. Мне было безумно жаль эту хамоватую блондинку, может даже больше, чем себя. На нее так же нацепили это мешковатый балахон, но на одну руку, чтобы не тревожить вывихнутую. Что произошло с Лексой и жива ли она вообще, ясности не было, но сюда ее не вернули. Это пугало почище страшилок из детства.
– Так! – раздался зычный голос одного из надзирателей, – Слушаем внимательно, вопросов не задаем, – он грозно прохаживался вдоль шеренги, то и дело поправляя балахоны, – Сейчас состоится суд. Стоять тихо, капюшоны не снимать, голову не поднимать! – мужчина с силой дернул капюшон мне на глаза, – И запомните, куколки, от того как вы себя сейчас покажете – зависит ваша жизнь. Поверьте, люди выбирают фаворитов в первые минуты просмотра. А от зрительской любви зависит, увидите вы рассвет или нет.
Нас повели по коридору. Я поддерживала Марту, которую изрядно мотало из стороны в сторону. Она что-то бубнила, но мне не удалось разобрать. Скользкий кабельный пол холодил ступни, которые так и остались босыми. В этой части здания вообще было ощутимо холоднее. Нет, Кай абсолютно не прав. Я не тряпка, у меня есть шанс выжить. Но чем дальше по коридору шла наша странная процессия, тем стремительнее таяли такие мысли.
Страх и безнадега наваливались на мои хрупкие плечи словно каменные глыбы. Спокойно Диана, ты справишься. Эти слова звучали в моей голове словно мантра, которую трудолюбивый монах усердно раскручивал вместе с барабаном.
В коридоре было довольно темно, поэтому когда нас ввели в зал суда свет показался особенно ярким. Даже сквозь плотную ткань капюшона больно резало глаза.
Я зажмурилась, чтобы немного привыкнуть к освещению. Когда боль утихла мне удалось рассмотреть помещение. Это была огромная комната, выкрашенная в белый и бежевый цвета. Повсюду были расставлены и разрешены камеры, что позволяло рассмотреть нас со всех ракурсов. Не удивлюсь, что где-то есть камера, снимающая ракурс из-под балахона.
За высоким столом в черной мантии восседал судья, которого профессия вроде бы обязывает вершить правосудие, вот только внутренний голос отчаянно вопил, что здесь его не будет.
Напротив в синей и зеленой мантиях расположились обвинитель и защитник. Последний сидел с таким отрешенно-скучающим видом, что сразу становилось ясно, что он тут для полноты сцены.
Нас выставили у стены рядком, вероятно они будут выводить каждую к судье лично. Рядом с местом обитания судьи находилась большая клетка. Я никогда не любила показательные суды и криминальные хроники, поэтому никак не могла вспомнить ее назначение. Теперь время тянулось мучительно медленно. Мне не было известно, что должно произойти дальше, а жаль. Надо было чаще смотреть телевизор.