Голод - стр. 51

Я болтаю ногами в тяжелых сапогах. Стремян под ногами нет, и сила земного притяжения, кажется, пытается оставить меня босой. Я виляю лодыжками, стараясь натянуть сапоги поудобнее. Это срабатывает… на несколько минут. А потом снова становится неудобно.

Не проходит и получаса, как решаю, что с меня хватит. Толку-то от этих сапог.

– Придержи меня, – бросаю я через плечо.

Наступает тишина. А затем:

– Если это очередная твоя уловка, потому что ты изголодалась по сексу…

Прежде чем Жнец успевает закончить свою мысль, я поднимаю ногу в сапоге и закидываю ее на седло. Как я и думала, мое тело тут же теряет равновесие.

Голод рефлекторно подхватывает меня, его рука крепко обвивается вокруг моей талии.

– Что ты творишь, Ана, дьявол тебя возьми?

Звеня кандалами, я расшнуровываю кожаный сапог. Потом хватаюсь за толстый резиновый каблук и тяну вниз.

– Снимаю эти чертовы сапоги.

Я стягиваю сапог вместе с пропотевшим носком. Кладу его на колени и принимаюсь за второй. Жнец ничего не говорит, но я чувствую, что он сильно недоволен. Очень, очень недоволен. Похоже, любое мое решение его раздражает.

Когда оба сапога сняты, мне удается открыть одну из седельных сумок Голода, а это чертовски трудно сделать в наручниках. Но мне удается, ура!

Спиной я так и чувствую неодобрение Голода. Однако он не останавливает меня, и я продолжаю свое дело.

Пытаюсь засунуть оба сапога в сумку, но тут за каблук одного зацепляются наручники и тянут его за собой. Я пытаюсь поймать его на лету, но при этом роняю второй. Оба сапога бьются о бок лошади, прежде чем свалиться на землю.

Наступает тишина.

А затем…

– Не моя забота, – говорит Голод.

Я оглядываюсь через плечо.

– Ты шутишь, наверное.

– Разве я похож на шутника?

Не похож, черт бы его побрал.

– Мне нужны эти сапоги, – говорю я. Это моя единственная пара.

– Я не буду останавливаться.

– Офигеть. – Я поворачиваюсь в седле лицом вперед, спиной к нему. – Офигеть.

Мы едем, а вокруг увядают поля.

Я не сразу замечаю это: Куритиба тянется долго, квартал за кварталом, и кругом только здания, вянуть нечему. Но вот мы выезжаем из города, и в какой-то момент городские строения сменяются фермерскими угодьями.

И чем дольше я еду в седле с этим человеком, тем яснее вижу, что земля меняется прямо у меня на глазах.

Поля кукурузы и сои, риса, сахарного тростника и прочего – все увядает, стебли чернеют, листья скручиваются. Кажется, они теряют цвет в считаные секунды. Когда я оглядываюсь через плечо на посевы, мимо которых мы только что проехали, там уже море мертвой листвы.

Однако диких растений Голод не трогает. Ни травы, ни кустов, ни сорняков, хищно подступающих к краю полей. Он стремится уничтожить именно то, что нас кормит.