Голод - стр. 22

Я молча шагаю в комнату.

Где же все стражники? У дома я видела их чуть ли не дюжину, а здесь ни одного нет.

Еще мгновение – и я слышу тихое постукивание. Перевожу взгляд вправо, на звук, и взгляду открывается тускло освещенная столовая. Сердце замирает, когда я вижу силуэт Голода: он сидит в кресле спиной ко мне.

Доспехов на нем уже нет, но на столе перед ним коса – рядом с раскрытой книгой, лежащей на месте, где должна бы стоять тарелка. Однако непохоже, что Жнец читает. Судя по наклону головы, он смотрит в окно напротив, а его пальцы рассеянно барабанят по столу.

Жнец сидит так неподвижно, что, если бы не эти пальцы, я могла бы подумать, что это просто еще одно дорогое изваяние, украшающее дом.

На мгновение я задумываюсь: не ловушка ли это? Охраны нет, а ведь должна быть. Голод сидит здесь один и как будто не замечает моего присутствия.

Я долго жду в тени, глядя на его широкую спину, на волосы цвета жженого сахара. Так долго, что любая ловушка уже должна бы захлопнуться. Секунды идут за секундами, и ничего не происходит.

Наконец, я подкрадываюсь ближе, неслышными шагами пересекая гостиную.

Кладу руку на один из ножей, висящих на боку, и как можно тише вынимаю его из ножен.

Убить его и уйти незамеченной. Таков план. Я понимаю, что это не положит ему конец навсегда. Он же все равно бессмертный.

Это то, что я знала о Голоде с самого начала, давным-давно. Покончить с ним нельзя.

Но сейчас это неважно. Убить его – пусть хоть временно – единственное решение, доступное человеку. Поэтому я отбрасываю прочь свои сомнения. Я зашла уже слишком далеко, поздно останавливаться.

Огибая диван в гостиной, я едва не спотыкаюсь о труп.

Прикусываю губу, чтобы подавить вскрик.

Боже правый!

Стоило мне только подумать, что сюрпризов можно больше не ждать…

Мужчине, лежащему у моих ног, кто-то распорол живот от пупка до ключицы. Он безучастно смотрит вдаль, лежа в луже собственной крови.

В горле застревает комок желчи, я глотаю его. Все это время я уверена, что Голод вот-вот услышит меня.

Но он не слышит, насколько я могу судить. Все так же барабанит пальцами по столу и смотрит в окно.

Обойдя труп, я бесшумно пробираюсь в столовую. Сердце, которое еще несколько минут назад так бешено колотилось, теперь бьется ровно. Я ощущаю леденящее спокойствие. Исчез и страх, и нервное напряжение, и чудовищный гнев, копившийся во мне неделями.

Вот, значит, каково это – жить без сознания.

Я подхожу к спинке кресла Голода и одним плавным движением приставляю кинжал к его шее.

Слышу резкий удивленный выдох всадника.

Запустив пальцы в его красивые волосы, я рывком запрокидываю ему голову назад и крепко вдавливаю лезвие в кожу.