Голод - стр. 19

– Нет! – сдавленно выкрикиваю я. Бросаю нож и пячусь, не сводя глаз с растения. От чудовищного зрелища холодеет в животе. Это все, что я вижу перед собой в течение многих недель.

Шок от вида смертей уже прошел, и за гранью ужаса осталось лишь одно.

Ярость.

Она переполняет меня. Так, что дышать трудно.

Я снова сажусь на велосипед и качу по умирающим улицам Куритибы. Лотки уличных торговцев опрокинуты безжалостными растениями, а в некоторых районах, там, где было когда-то много пешеходов, на улицах выросли целые леса, сквозь которые к дороге никак не пробиться. Как и в большинстве других городов, по которым я проезжала, растения здесь, похоже, заглатывали людей в считаные минуты.

Зачем Жнецу поганить землю этими растениями, если он намерен убить людей прежде, чем те успеют умереть от голода?

Ему нравится смотреть, как они умирают, – проносится у меня в голове. Я словно вижу перед собой его жестокое лицо. Ему нравится смотреть, как сама земля выдавливает из нас жизнь.

Я качу по городу в поисках всадника. Вполне вероятно, что Голод еще здесь, в Куритибе. От этой мысли меня пробирает нетерпеливая дрожь, хотя отыскать его в таком большом городе будет непросто.

Я добираюсь почти до центра, где дома выглядят особенно ветхими, и тут вновь слышу сдавленный крик. Он доносится из здания, в витринах которого выставлены плетеные корзины, глиняные горшки, керамические фигурки и традиционные бразильские костюмы.

Остановив велосипед, я прислоняю его к стене и вхожу внутрь.

В лавке стоит полумрак, но и в этом тусклом свете можно разглядеть четыре дерева, растущих на некотором расстоянии друг от друга. Они тянутся от пола вверх, упираясь кронами в потолок. На каждом из них видны темные фигуры. Одна из них дергается, и у нее снова вырывается измученный всхлип.

Мой взгляд останавливается на этой фигуре. Я медленно подхожу.

– Я не могу освободить тебя, – говорю я вместо приветствия. – Последнего человека, которому я пыталась помочь, эта… – Я не могу заставить себя назвать это деревом. – Эта штука убила.

В ответ я, кажется, слышу тихие звуки рыданий. У меня перехватывает дыхание.

– Ты можешь говорить? – спрашиваю я.

– Он убил моих детей и их детей тоже, – хрипит мужчина. – Ему даже не пришлось прикасаться к ним, чтобы отнять их жизни.

Он опять начинает всхлипывать.

– Я ищу его, – говорю я. – Он еще в городе?

Мужчина не отвечает, только плачет.

Я подхожу ближе. Мужчина висит высоко на дереве, его глаза едва можно разглядеть.

Стою молча, глядя на него, а затем поднимаю рубашку, чтобы показать ему свои жуткие раны. Не могу сказать, сколько раз я раздевалась перед мужчинами и сколько взглядов было обращено на мое голое тело. Однако сейчас один из редких случаев, когда я показываю его не ради денег или удовольствия.