Голливуд и его звезды - стр. 8
В порядке «теста» аппарата и себя он опустился на глубину 8166 м близ Папуа-Новой Гвинеи. А через 20 дней (26 марта 2012 года) состоялся его «коронный номер» – поистине «космическое путешествие» к самой глубокой точке Мирового океана и земного шара. Причем в полном одиночестве. Уже за одно это Кэмерон заслуживает всенародного уважения и восхищения. Котловина Челленджер в Марианском жёлобе, на дне которой он, не будучи даже профессиональным океанологом, провел почти три часа, обессмертила его имя, вписала его в Золотую книгу величайших достижений человечества. (Если таковой еше нет, ее наверняка стоило бы завести.)
Кэмерон был зачинщиком этой невероятной идеи и основным членом созданного им содружества: James Cameron-National Geographic Society-Rolex. На проектирование, строительство и тестирование торпеды-батискафа (в Австралии), названного как и весь проект Deepsea Challenger, и ушли те 7 лет. Инженеры, работавшие с ним, не могли дать стопроцентной гарантии надежности аппарата под 11-километровой толщей воды с давлением свыше тонны на квадратный сантиметр, что в тысячу раз превышает наше привычное атмосферное давление.
До него, как известно, в Бездне побывали только два человека (в 1960 году) – швейцарский учёный-океанолог Жак Пикар и лейтенант ВМС США Дон Уолш, в батискафе «Триест». На дне желоба они провели всего 20 минут, т. к. одно из внешних окон их капсулы дало угрожающую трещину. За прошедшие полвека никто больше так и не рискнул повторить эту безумную затею. Бездна ждала Железного Джима, мечтавшего о ней всю свою жизнь.
Помните его репортажи из батискафа на разных стадиях погружения?
«Кабина пилота – стальной шар диаметром чуть больше метра, я упакован в нее, как грецкий орех в скорлупу. Сижу, согнув колени и упираясь головой в потолок. Я вынужден буду сохранять это положение в течение следующих восьми часов. Мои голые пятки упираются в 180-килограммовую крышку люка, задраенную снаружи… Ярко-зеленый батискаф, как вертикальная торпеда, нацеленная в центр Земли».
«Если батискаф даст течь, вода выстрелит с силой лазерного луча, разрезая все на своем пути, включая толстые стальные стенки моей кабины и меня. Я думаю о том, что почувствую, если это случится. Будет больно? В любом случае я проживу после этого лишь пару секунд».
Когда он «разгуливал» в батискафе по дну Марианского желоба, один за другим начали выходить из строя двигатели, пока батискаф не потерял способность перемещаться. Только после этого Джеймс сбросил балласты и устремился вверх.
«Я чувствую себя ничтожно малым перед бесконечностью всего того, что нам неизвестно. Я понимаю, как мала свеча, которую я зажег здесь за эти несколько минут, и как много еще остается сделать для познания нашего огромного мира».