Голем и джинн - стр. 12

Один из людей в форме заметил ее и неуверенно двинулся в ее сторону. Какой-то пассажир остановил его, тронув за плечо, и начал что-то быстро говорить ему на ухо. Это был доктор, которого первым позвали к больному. В руках у офицера была стопка бумаг, и он начал торопливо пролистывать ее, что-то ища. Потом нахмурился и отошел от доктора, который поспешно вернулся в очередь.

– Мэм, – окликнул Голема офицер, – подойдите ко мне, пожалуйста. – (Она подошла, и все стоящие вокруг пассажиры вдруг замолчали.) – Это ведь у вас умер супруг, так?

– Да.

– Мои соболезнования, сударыня. Наверное, это чей-нибудь недосмотр, но я не нашел вас в списке пассажиров. Позвольте взглянуть на ваш билет.

Ее билет? Никакого билета у нее, конечно, не было. Можно было солгать и сказать, что она его потеряла, но ей еще никогда в жизни не приходилось лгать, и она боялась, что не сумеет сделать это убедительно. Оставалось только молчать или говорить правду.

– У меня нет билета, – сказала она и улыбнулась в надежде, что это как-то поможет.

Офицер устало вздохнул и крепко взял ее за руку повыше локтя:

– Тогда вам придется пройти со мной, сударыня.

– Куда?

– Посидите в изоляторе, пока все пассажиры не сойдут, а потом мы зададим вам пару вопросов.

Как же ей быть? Она ни за что не сможет ответить на их вопросы. Все вокруг молчат и смотрят на нее. Встревоженная, она огляделась, словно раздумывая, куда бежать. Пароход медленно плыл по самой середине реки в сопровождении нескольких суденышек с каждого борта. За вытянувшимся вдоль берега портом приветливо маячил город.

Рука офицера сильнее сжала ей локоть.

– Сударыня, не вынуждайте меня применять силу.

Но она точно знала, что ему совсем не хочется применять силу. Ему вообще не хочется возиться с ней. Больше всего ему хочется, чтобы она куда-нибудь исчезла.

Улыбка слегка раздвинула губы Голема. Вот наконец-то желание, которое она может исполнить.

Чуть шевельнув локтем, женщина сбросила руку ошеломленного офицера, одним прыжком подскочила к поручням и, прежде чем кто-нибудь успел вскрикнуть, перепрыгнула через них, врезалась в сверкающую воду Гудзона и камнем пошла ко дну.

Несколько часов спустя грузчик, докуривая сигарету на углу Гансерворт и Западной, заметил женщину, идущую к нему со стороны реки. Она была насквозь мокрой. С шерстяной куртки мужского покроя и с подола коричневого платья, нескромно облепившего ее тело, стекала вода. Волосы сзади прилипли к шее. Но самым удивительным был жирный слой ила, облепивший подол платья и туфли.

– Эй, мисс, – окликнул ее грузчик, – решили поплавать?