Годы испытаний. Честь. Прорыв - стр. 44
– Сказать, товарищ Канашов, все можно. А где документ? Меня, а никого другого, тряхнут. Подпишет командующий бумагу, тогда и обучай.
Но и об этом разговоре не упомянул Русачев на совещании. И вдруг сказал:
– Вчера я на занятиях у Канашова был, беседовал с его бойцами. Умеет он с людей требовать. И все они ему как богу верят. Неплохой бы из тебя, Канашов, политработник вышел!
Заместитель комдива по политчасти Коврыгин недовольно покосился на Русачева.
К Канашову он все больше и больше питал неприязнь за его резкое выступление на партийной конференции в адрес политотдела.
– Я это серьезно говорю, – подтвердил комдив.
Эта внезапная похвала смутила Канашова. Он слегка растерялся.
А через неделю после этого совещания пришла еще одна телеграмма от командующего военным округом. В ней указывалось, что генеральная «репетиция» назначается на двадцатое мая, а сами учения – на конец июня, когда войска выйдут в лагеря.
Как-то, возвращаясь из кино, Наташа сказала Жигуленко, что она и ее отец друзья и она доверяет ему все свои секреты. А вскоре после этого Канашов пробрал Жигуленко за опоздание на стрелковый тренаж. Жигуленко задумался: «Не откровенность ли Наташи с отцом – причина придирок Канашова? Ведь недаром же говорят: «Если хочешь вывести из себя Канашова, поухаживай за его дочерью». Я думал, что это шутка, а оказывается, нет». Жигуленко тем более было обидно страдать из-за Наташи, потому что последнее время его больше волновала Рита. И он уже не раз назначал ей свидания то на опушке леса, то в кино.
…Вот уже в течение нескольких дней батальон Горобца работал в лесу по оборудованию окопов и огневых позиций, где по плану тактических учений должен был обороняться противник.
Андрей Полагута глядел на могучие ели с серой шероховатой корой, на золотоствольные сосны и белые, с глянцевитой кожей березы и чувствовал себя в родной стихии.
Тут можно развернуться! Он гордо ходил, поплевывая на большие, мозолистые ладони, и похлопывал сильной рукой стволы деревьев, словно друзей по плечу.
Взводам Миронова и Жигуленко выделили участки рядом. Миронов разбил свой взвод на команды: одну из них, во главе с Полагутой, назначил пилить и рубить деревья, другую – очищать ветки, третью – уносить готовые бревна, а четвертую – на подсобные работы: носить хворост, очищать позиции от кустарника.
У Жигуленко взвод занимался всем одновременно. Евгений ходил чем-то расстроенный.
– Тоже мне, нашли подходящую работенку! – ворчал он. – Есть же в дивизии саперы. Не наше это дело!
Настроение Жигуленко быстро передалось и подчиненным. Работа шла вяло, чуть ли не через каждые полчаса объявлялись перекуры, курили подолгу. Сержанты, видя, что лейтенант не обращает никакого внимания на то, как идет работа, перестали требовать с бойцов.