Год волка - стр. 43
Когда возвращался из армии, честно отслужив положенные два года, от райцентра подъехал на попутке и попросил остановить именно у промхозовской конторы, не доехав до дома один проулок. Заскочил на крыльцо, улыбаясь настолько, насколько могли растянуться губы.
Дома после дембеля и дня не высидел, вышел на работу. Вышел, теперь уже полностью самостоятельным, с записью в трудовой: принять штатным охотником такого-то госпромхоза, с такого-то числа, месяца, такого-то года. Гордился этой записью и радость скрыть не пытался.
Правда, директор не сразу согласился взять Фёдора в штатьники, долго вёл разговоры об охране природы, о каких-то мероприятиях, помогающих зверям жить и выживать. Но это было так далеко и не интересно, что парень даже и не вникал в те разговоры, не вдумывался. И предложение выучиться и стать егерем, Фёдора даже рассмешило. Он отказался от предложения и настоял на зачислении в штат охотником.
Радостные чувства, восторг, переполняли молодого парня, он так и ходил по посёлку, по территории пилорамы, куда его определили на период межсезонья, с растянутой донельзя улыбкой на лице.
Может от этой улыбки, может по какой другой причине, девчонки висли на парне гроздьями. Проходу не давали. И когда перед самой охотой Фёдор объявил матери, робко переступая с ноги на ногу, о том, что они с Любаней решили пожениться, уточнив при этом, – с Валерьевной, мать лишь мягко улыбнулась, развела руки, как бы для объятий и тихо проговорила:
– И славно. Славно.
На это тихое «и славно», как на благословение, в комнату впорхнула Любаня Валерьевна, томившаяся всё это время за занавеской, и первая оказалась в объятьях матери. Фёдор тоже было двинулся к обнявшимся матери и невесте, но сдержал себя, лишь чуть дотронулся кончиками пальцев до вздрагивающего плеча своей избранницы, ни с чего вдруг заплакавшей. Тихо вышел во двор.
Труд штатного охотника не назовёшь лёгким. Там нет бригадира, начальника, который будет тобой руководить каждодневно, отвечать за тебя, думать за тебя. Сам решай куда идти, когда, и сколько. Сколько идти? Час, два, пять? Или все десять часов надо шагать и шагать, чтобы вовремя проверить капканы, пока мыши не постригли ценный мех, устраивая себе тёплые гнёздышки на зиму. Чтобы вовремя прибежать к работающим собакам, загнавшим наконец-то упорного, не поддающегося соболя. Вовремя, так как уже скоро сумерки, а там и ночь, и надо очень спешить, торопиться, чтобы добыть зверька засветло. Если отемняем, ему будет гораздо легче обмануть уставших собак и ускользнуть незамеченным из укрытия, уйти верхом, перепрыгивая с одного дерева на другое. И вся погоня, все старания целого дня пропадут напрасно.