Год Венус - стр. 4
– Не надо! – горячо возразила Венус. Костюм напоминал ей о путешествии, о том, кем она стала в пути, и о том, что еще ей предстояло. – Попробуй его оживить. Я знаю, ты можешь, у тебя золотые руки. И спасибо, Анжил. Спасибо за заботу. Я буду собираться.
Девушка думала, что теперь, привыкнув к походным штанам и свободным рубашкам, она будет долго возиться с платьем, но этого не случилось. Видимо то, что в детстве мама постоянно наряжала их с сестрами в нарядные, но совершенно неудобные платья, сыграло свою роль.
Венус оправляла платье, посматривая на себя в зеркале, когда взгляд ее упал на ее лук и колчан со стрелами. Немного подумал, девушка перекинула через плечо ремень колчана и взяла в руку лук. Кожа на рукоятке уже обмялась под ее ладонь, казалась теплой и будто держала ее в ответ. Девушка улыбнулась этому ощущению, когда за спиной появилась Анжил.
– Ох, зачем ты это? – всплеснула руками повариха.
Венус и сама не знала, зачем. Скорее всего, платье напомнило ей о тех временах, еще до побега, когда она не смела возражать никому, когда беспрекословно выполняла все приказы родителей. Плотный лиф и узкие рукава, как и тогда, сдавливали ее тело, будто ограничивая, лишая свободы действий. Но теперь под рукавами обозначились наработанные на службе мускулы, которые наверняка не понравятся матери, которая всегда считала это признаком деревенщины, а спина наконец приобрела ту горделивую осанку, которой никак не могла добиться леди Мирра от дочери. Венус сутулилась не назло матери, просто так она казалось себе менее заметной, а значит, более защищенной от придирчивого взгляда. Лук же казался ей символом ее независимости, ее новой жизни, в которой она сама себе хозяйка. Девушка еще раз оправила платье и, выйдя из комнаты, отправилась знакомыми коридорами в обеденный зал, двигаясь исключительно по памяти – все окна на ее пути были занавешены, свечи в светильниках не горели, а сама Венус была слишком погружена в свои мысли и смотрела лишь под ноги, потому изменения, произошедшие в доме за время ее отсутствия, пока остались для волчицы незамеченными.
Возле дверей зала она практически не задержалась. «Хватит тормозить и останавливаться. Пора идти вперед и только вперед». Девушка толкнула высокие дубовые двери, и перед ней открылось помещение обеденного зала семьи Венга, в котором каждый день, четыре раза в сутки, собиралась вся семья, делилась новостями и планами. В этом зале даже обедали Правители! И речь не о дедушке Венус, Сайфаре Третьем, хотя тот, безусловно, прекрасно правил Западом те пять лет, что было уготованы ему судьбой. Речь о том дне, когда леди Мирра решила созвать на смотрины к своим старшим дочерям, Шайлин и Венус, женихов со всей страны. Для этого она устроила праздник, приуроченный ко дню основания Джаримеса – 19 числу Месяца Последних Вьюг. А главным событием праздника стал спектакль, который рассказывал об основателе столицы Запада – Зейнаре Пустыннике и его похождениях. Главные же женские роли в остановке играли дочери леди Мирры. Шайлин была женой Зейнара, Акотой, Венус же должна была стать его сестрой, Мисцелой Миролюбивой, – образцом женственности и трудолюбия. Но накануне спектакля девушка о чем-то сильно поссорилась с матерью и, желая ей досадить, вышла на сцену с мечом, который одолжила у статуи рыцаря в их обеденном зале, и несла мир людям запада с помощью силы и угроз. Спектакль можно было бы считать сорванным, если бы присутствующий на спектакле Правитель не отметил со смехом, что его дочь по имени Мисцела – такая же боевая девчушка, и Венус крайне точно передала ее характер. Все решили, что так того и требовал сценарий и забыли о случившемся. Но не леди Мирра, и после праздника Венус всю ночь чистила лук и слушала Шайлин, которая, из-за того, что «не смогла верно повлиять на сестру и предотвратить безобразие», была вынуждена читать нравоучительные беседы из толстой старой книги по домоводству.