Год Палача - стр. 66
–– А что, милиция совсем обнищала, в таком важном отделе и нет служебной машины? – спросил я удивленно.
–– Он по названию только важный, а по отношению… – Марьин досадливо махнул рукой. – Машинами обеспечивают в основном ППС, а на наш отдел за год выделили только две, да и те скоро угробим. Они круглые сутки в разъездах. Вот и приходится пользоваться своей. Управление оплачивает бензин и текущий ремонт. А нынешний вряд ли можно назвать текущим…
–– Да, тяжеловато вам приходится, – посочувствовал я и усмехнулся. – Однако ваше начальство не поскупилось на "БМВ" для своих генеральских особ. На эти деньги можно было бы обеспечить машинами не один отдел. И всё это за счёт налогоплательщиков.
–– Не сыпьте соль на раны, – тихо сказал Марьин. – С этим уж ничего не поделаешь.
–– Ну конечно, кто же будет воевать с начальством, – поддел я его и заметил, как Марьин нахмурился, молча отвернувшись к окну. – Да вы не обижайтесь, Максим Максимович, я не имел в виду вас, а так… в общем. Уж больно всё это режет глаза. Чуть ли не каждый день говорят о борьбе с преступностью, а бандитов и прочей мрази становится всё больше и больше. Убивают уже среди бела дня – и ничего… Милиции никто не верит, считают, что она состоит на службе у тех же бандитов.
–– Ну это уж вы слишком! – возмутился Марьин. – Зачем же так обобщать?! Из–за нескольких продажных сволочей нельзя же поливать грязью всех. Мы тоже боремся с такими… предателями и когда-нибудь очистимся от них. Рано или поздно все они понесут заслуженное наказание…
–– Ну–ну, дай–то Бог, – со вздохом сказал я. – Только верится с трудом, Максим Максимович.
Мы замолчали. Я рассердился на себя за то, что бросился в словесную перепалку. Да надо же – на какую ещё тему! Но когда можно было ещё выговориться перед милицейским чином? И меня снова понесло:
–– Извините, Максим Максимович, но вы меня не убедите в скором торжестве справедливости и закона. Слишком далеко всё зашло, слишком много заинтересованных в продолжении этого бардака и беспредела. Это становится нашим образом жизни. Честно работать уже почти никто не хочет. Да что там рассуждать об этом! Вы посмотрите, что творится… Нет, мы – обречённый и проклятый народ, у нас нет будущего. Мы – обезумевшие голодные рабы, внезапно получившие свободу и воспринявшие её как свободу грабить и насильничать. В 17–м это уже было, теперь у нас новая революция – криминальная. Причём в неё вовлечено большинство населения…
–– Опять вы преувеличиваете, Николай Владимирович, – возразил Марьин, но уже спокойно. – Что же, по–вашему, весь народ – преступники?