Год Палача - стр. 54
В просторный холл, куда они вошли, выходило несколько дверей, и Марьин спросил сержанта:
–– Иван, которая ведёт в цокольный этаж?
–– Вот эта, – Голубев указал на крайнюю слева.
К двери была приклеена полоска бумаги с печатью и подписью. Мельком взглянув на неё, Марьин взялся за ручку и открыл дверь, успокоив сержанта:
–– Потом опечатаю…
Он спустился по лестнице вниз и прошёл по коридору к залу с бассейном. Здесь на минуту задержался, рассматривая вешалку и сливное отверстие возле края бассейна, а затем подпер ею дверь и убедился в надежности блокировки. Убрав вешалку на место, он вошёл внутрь сауны и, встав на колени, стал внимательно сантиметр за сантиметром изучать стену и пол в том месте, где нашли тело Козлова.
Вскоре его поиски увенчались успехом. Примерно в метре над полом Марьин обнаружил еле заметную надпись, явно нацарапанную чем–то твёрдым. Всего три буквы. Видимо, Козлов не успел закончить своё послание, потеряв сознание. Марьин достал блокнот и ручку и тщательно срисовал корявые буквы, с трудом разобрав их. "СНЕ", – мысленно прочёл он надпись ещё раз, выйдя в зал. – Что бы это могло значить? Уж не Снегов ли?! Похоже на то… Вряд ли сам Снег проделал это. Значит, Козлов каким–то образом узнал имя заказчика. Но как?! Неужели киллер откровенничал с ним перед тем как сделал своё дело? Что за чушь! Хотя почему бы и нет? Если он был уверен, что доведёт всё до конца, то мог позволить себе и поиздеваться над жертвой. Может быть, это доставляло ему удовольствие?.." Марьин сделал пометки в блокноте и вышел в коридор.
–– Иван! – окликнул он сержанта.
–– Я здесь, товарищ майор! – отозвался тот сразу.
–– Где здесь телефон? Мне нужно связаться с Управлением.
–– Да здесь они повсюду. Пройдите в холл, это ближе всего.
Марьин поднялся по лестнице и подошёл к телефону. Вызвав экспертов, он попросил сержанта:
–– Иван, я осмотрю дом, а ты побудь у сауны, присмотри.
–– Хорошо, Максим Максимович.
Не торопясь, майор обошёл комнату за комнатой, пока не оказался в кабинете. Здесь он задержался, тщательно изучая содержимое шкафов и ящиков стола, но не нашёл ничего сколь-нибудь интересного. Впрочем, Марьин особо не рассчитывал на это, тем более что кабинет Ходаков наверняка обследовал с особой тщательностью. Старлей был достаточно опытным сотрудником, и после него вряд ли что осталось незамеченным. Если бы не пряжка в руке покойного, то и он сам вряд ли обнаружил бы надпись на стене сауны или мог не придать ей особого значения.
Сейф, вмонтированный в стену за столом, был также опечатан, и Марьин не стал отвлекаться на него. Закончив осмотр, он присел в кресло и закурил, продолжая размышлять о надписи и рассеянно глядя на интерьер кабинета. Чтобы как–то сконцентрироваться, Марьин остановил свой взгляд на единственном интересном предмете – яблоне–бонсай и изящной плошке, изысканные формы которой располагали к философским размышлениям.