Год Оракула - стр. 30
Брэнсон скупо улыбнулся.
– Не беспокойся, Джонас. Я не тайный папист. Я все тот же добрый старомодный американский протестант.
– Но зачем вы их храните… – начал Джонас.
Брэнсон шагнул к огню, что Джонасу показалось странным выбором. И без того тут было жарко, у него по спине тек пот.
– Мощи святых – приманка для туристов, – сказал Брэнсон. – Тысячи лет церкви по всему миру используют реликвии для привлечения верных, а рядом с каждой из них стоит кружка для пожертвований.
Брэнсон смотрел на кость в раке.
– Это и правда кусок хребта старины Грата? Или просто церкви нужно было залатать крышу, и пошел кто-то на погост да откопал себе чудо?
Он со спокойным лицом смотрел на Джонаса.
– Реликвии нелегко раздобыть, можешь мне поверить. Я уверен, что многие из них фальшивые, но это всех устраивает. В этом и смысл. Я их собираю, потому что они мне напоминают: я занимаюсь очень, очень древним бизнесом.
Он приподнял раку, встряхнул ее, вызвав еле слышный сухой перестук в цилиндре.
– Ладно, Джонас. Вот причина, по которой я тебя позвал сегодня. Я хочу тебе все выложить, а после этого ты решишь все-таки, хороший я человек или нет. Все очень просто: я не верю в Бога.
Джонас нахмурился.
– Вы пошатнулись в вере? – спросил он. – Это бывает, ваше преподобие, – то есть я слышал, что так бывает. Если хотите, чтобы я вам помог, мы можем помолиться вместе. Я все сделаю что могу, и для меня большая честь…
– Не надо, – перебил Брэнсон. – Я никогда в него не верил. Смысла не вижу.
Джонас промолчал.
– То есть это не совсем верно. Я верю в духовность, верю в добро. Но чушь из Библии? Со всеми деталями? Жвачка бездарная. Рекламная кампания. Бога на самом деле нет. По крайней мере в той версии, которую мы продаем нашей пастве. – Он снова поднял раку: – Эти вот точно такие же. Я коллекционирую кости святых, потому что они мне напоминают: вера материальна. Ее можно паковать, продавать и покупать.
Джонас чувствовал, что у него начинает дергаться глаз.
Это все была какая-то бессмыслица. Все, что он видел, что слышал, убеждало его: преподобный Хосайя Брэнсон – благочестивый, искренне верующий человек. Они вместе молились буквально сотни раз. И каждый раз это была ложь?
– Ты знаешь, что они тоже в это все не верят? – продолжал Брэнсон. – В смысле, наша паства.
Джонаса окатила горячая волна гнева:
– Это неправда!
– Еще как правда. Верили бы они все в Бога, который там наверху будет их судить, вели бы себя получше. А ты видишь, каковы они. Они лгут, они изменяют. И никого не стесняются.
Брэнсон осушил свой стакан и посмотрел на него с досадой.