Год Лемминга - стр. 5

Сшшшш…

Зарайск – значит «за раем», а где он, этот рай? Похоже, что здесь.

Радость в портки не влазит, как скажет непочтительный Виталька, и пусть говорит. Ему можно. Хотя, разумеется, от меня он услышит иное. Кто в его годы ни разу не схамил отцу, тот либо тихоня и зануда, от рождения пришибленный смирными генами, либо, что хуже, может со временем вырасти в умную сволочь, уже сейчас прекрасно разбираясь в том, кого можно тронуть безнаказанно, а кто способен доставить неприятности – не теперь, так в будущем. Иногда из них получаются политики, и неплохие, – иные способны даже приносить пользу, если не спускать с них глаз.

Пустые мысли, как у счастливого бабуина, вырвавшегося вон из обрыдлого вольера. Краснозадого, дразнящего с крыши снаряженную для отлова команду. Вот восторг мой – тот щенячий, приматы так не умеют. Легковесны мои мыслишки, как мыльные пузыри, и того же класса долговечности. Совершенно не помню, о чем думал минуту назад. О Кардинале, что ли? О нем стоит подумать, что-то он в последнее время слишком уж приглядывается ко мне, это неспроста… Нет, не о Кардинале. Не помню, и неважно… А ведь если честно, то ты, дружок, сегодня просто сбежал, имей совесть признаться. Да и как тебе было не сбежать: знаешь ведь заранее, что сегодня обойдется без ЧП и всеобщей круговерти, так что пусть-ка Гузь покряхтит за тебя, с рутиной он справится, а нет – так гнать его в три шеи. Только уж заодно и тебя самого, дружок ты мой неошибающийся, потому что ты же его и натаскивал и в любом случае спрос будет с тебя, с нездорового вида кабинетно-полевой крысы, с загнанной клячи… вот уже и задыхаться начал, настрой не тот, на лыжах гонять разучился, пижон!..

Ощущения моего тела еще не успели превратиться в мысли о бренности всего сущего, как лес точно обрезало. Дальше начинался склон с тремя трассами: «чайничьей», «мастерской» и для фристайла. Влача трос, с несмазанным скрипом крутился шкив подъемника. С тех пор как берег не замерзшей пока реки осквернили привозным грунтом, вздыбив береговой скат до кондиций горнолыжной трассы, фанаты здесь не переводятся, был бы снег. Наиболее отпетые, впрочем, и посейчас высокомерно игнорируют искусственный холм, предпочитая наезженное не одним поколением местечко километрах в трех отсюда – гораздо хуже, зато роднее. Тоже люди, что с них взять.

Я притормозил на опушке. Мимо тотчас пронеслись два парня с номерами трафаретом на спинах, и один из них взглянул на меня, как мне показалось, насмешливо. Ну и правильно, с легкой обидой подумал я, знай свое место. Не мальчишка ведь, а туда же – устроил спринтерский забег! Ну и дыши теперь со свистом, и отплевывайся, а мышцы уже дрожат и завтра болеть будут…