Год Красного Дракона - стр. 35
В связи с этими соображениями я снова собрал у себя в кабинете товарищей Риоле Лан, Ленина, Сталина из сорок первого года (ибо корни диссидентства как явления тянутся как раз оттуда), Брежнева (именно ему этот навоз кидать лопатой), и заодно Чжоу Эньлая, у которого в Китае назревают схожие явления. До раздавленной танками массовой студенческой манифестации на площади Тяньаньмэнь осталось всего тринадцать лет, и ее основные действующие лица (не считая подстрекателей старших возрастов) сейчас ходят в начальную школу. Конечно, Дэн Сяопин, послав армию давить толпу студентов, продемонстрировал всему миру решительную бескомпромиссность и устойчивость китайского государства, но я, и как человек и как младший архангел, против подобных массовых жертвоприношений. Плох тот правитель, кто сначала запускает ситуацию в стране настолько, что в ней назревает нарыв, а потом вскрывает его при помощи танков и картечных залпов. Именно за это я в свое время отстранил от власти Александра Первого, но Чжоу Эньлай не такой человек. Если повысить ему квалификацию, то он и сам сделает все как надо.
Но начал я разговор все же с главной темы дня:
– Итак, товарищи, в паре миров сорок первого и семьдесят шестого годов пройден еще один этап. Реабилитация имени товарища Сталина на двадцать пятом съезде КПСС прошла успешно, и этот факт был положительно воспринят примерно восьмьюдесятью процентами советского населения. А это достаточно много. Но при этом имеются и отдельные негативные нюансы. Но некоторые слои населения отнеслись отнюдь не положительно к принятым решениям, причем их распределение по территории Советского Союза далеко не однородно. В сибирской и дальневосточной глубинке вы таких людей не найдете, в крупных городах восточнее Урала они, как правило, имеются в единичных экземплярах или небольшими группами, но вот для европейской части территории Советского Союза все выглядит гораздо сложнее. Вот, к примеру, результаты для Москвы и Московской области…
Я подвесил над столом соответствующую голограмму, на которой центр советской столицы в пределах Садового кольца был сплошь изляпан красными пятнами протестных настроений постепенно сходящими на нет к окраинам и полностью отсутствовавшими в районе заводских общежитий, где проживала голозадая лимита без московской прописки. Вот кому уж точно нечего терять, кроме своих цепей, – но эти люди, не ропща, тянут лямку на производстве и стоически терпят бытовые неудобства в обшарпанных общагах. Как говорится, картина маслом. С одной стороны – псевдоэлита, зажравшиеся маленькие «товарищи Гришины» и их творческая обслуга, с другой – плоть и кровь советского народа.