Год Красного Дракона - стр. 30
И вот, когда первый луч солнца брызнул над гребнем холма на том берегу Гаронны, окрестности огласились радостными криками, а женщины стали поднимать навстречу солнечному свету своих отчаянно голосящих отпрысков. Солнце пришло – и это значит, что жизнь продолжается и все будет хорошо. Мне как магу Разума и без всяких специальных манипуляций было видно, какой огромный социальный прогресс претерпело местное общество трудами его Основателей. И это касалось не только аборигенок, которые хорошо были заметны в толпе, но и выходцев из цивилизованных времен, включая и двадцать первый век. Та же Мадлен, которая сейчас с блаженной улыбкой подставляла лицо лучам восходящего солнца, за два с половиной года изменилась и внутренне похорошела настолько, что, наверное, не узнала бы себя прежнюю. И тут же я поймала взгляд ее мужа: он с нежностью любовался на свою вторую половину. Вообще-то таких половин у него целых десять, но это совершенно неважно…
Но вот радостное возбуждение, овладевшее толпой при появлении первых лучей солнца, немного утихло, и место товарища Грубина на возвышении занял примас Аквилонии падре Бонифаций. Он сказал, что Солнце нужно чтить и уважать, ибо Великий Дух создал его прежде других сущих вещей, чтобы оно служило всем прочим его созданиям в качестве источника тепла и света. Так уж заведено Творцом, что есть время для холода и время для тепла, время для сева и время для жатвы, время познавать истины и время претворять в жизнь задуманное. Сейчас время веселья – радуйтесь, люди!
Следующим снова заговорил верховный шаман Грубин. Он сказал, что пришло время свадебных торжеств, а потому счастливые невесты, уже согласовавшие брачный вопрос в Женсовете, могут подводить к отцу Бонифацию своих суженых, чтобы тот от имени Великого Духа захомутал их узами Гименея. Сказать честно, про аквилонские брачные обычаи я прежде только слышала, но никогда не наблюдала их воочию.
Грянул марш Мендельсона, и первый брачующийся комплот – Ольга Николаевна Романова с двумя местными девушками-собрачницами и избранником в военном мундире – направился к падре Бонифацию. Я поискала в толпе взглядом Александру Федоровну: та стояла с каменным лицом, поджав губы, очевидно, сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать. Экс-император, напротив, выбором дочери был вполне доволен. Вполне очевидно, что жених мадмуазель Ольги, несмотря на свою относительную молодость, в аквилонском государстве не на последних ролях, и недовольство экс-императрицы объяснялось лишь ее классовыми и национальными предрассудками.