Год грифона - стр. 22
– Я слышала, – сказала она наконец, – что волшебник Вермахт – самый молодой из преподавателей университета. Подозреваю, он этим ужасно гордится. Я думаю, что он довольно несчастный человек.
– Несчастный! – взревел Рёскин. Студенты, сидевшие на крыльце столовой, вздрогнули и обернулись в его сторону. – Я щас расплачусь!
– Ну, я имею в виду, что он довольно жалок, – пояснила Клавдия. – Расхаживает такой весь из себя величественный, будто статуя, считает себя самым умным и даже не замечает, что прочие волшебники попросту сваливают на него всю работу. Как вы думаете, отчего мы встречаемся с ним каждый день, да иногда еще и не по одному разу? Да просто потому, что волшебники постарше понимают, какая это тяжелая, нудная работа – вдалбливать основы магии в голову первокурсникам. И они предоставляют это Вермахту, потому что он слишком глуп, чтобы осознать, что это никакая не честь. Вот что я имела в виду, говоря, что он несчастный.
– М-да, – сказал Лукин. – Да, пожалуй, ты права. Но не думаю, что это остановит меня надолго.
Тут его массивное лицо озарилось улыбкой, и он обнял Ольгу за плечи.
– Если он выведет меня из себя, я, наверно, скажу ему, что ему навешали лапши на уши и эксплуатируют!
Ольга прислонилась щекой к плечу Лукина:
– Хорошая идея.
Остальные наблюдали за ними с дружелюбным интересом, как и всю эту неделю. Ольга была прекрасна. Лукина можно было назвать красивым. Оба они прибыли с севера. Можно сказать, идеальная пара. Но с другой стороны, Лукин был наследным принцем. И все, даже Рёскин, который до сих пор еще не освоился с человеческими обычаями, немного тревожились за Ольгу. Эльда раскрыла было клюв, собираясь как-нибудь потактичнее спросить, что скажет насчет Ольги король Лютер, но тут во дворе раздался гулкий цокот копыт. Откуда бы это?
С крыльца столовой донеслось восхищенное «ух ты-ы!».
– А разве здесь не запрещено ездить верхом? – удивился Фелим.
Эльда же учуяла знакомые запахи. Она захлопнула клюв, вскочила и с радостными воплями понеслась в обход статуи. На безлюдной части двора за статуей показался великолепный гнедой жеребец, который, пробежав несколько шагов, остановился и теперь бережно складывал огромные рыжие крылья. Всадник терпеливо дождался, пока конь сложит длинные маховые перья, потом перекинул обе ноги через одно из крыльев и соскользнул на землю. Это был высокий, довольно неуклюжий на вид человек.
– Папочка! – завопила Эльда и бросилась ему на шею.
Дерк успел вовремя укрепить себя несколькими заклятиями – он ими пользовался регулярно – и устоял на ногах. Разве что слегка пошатнулся. Его окутали золотые перья, Эльдины когти вцепились ему в плечи, а гладкий прохладный клюв ткнулся в ухо.