Год дурака - стр. 59
– Если полиция вас не карает, придется мне самой, старой, браться. При коммунизме таких скверных девок не было… развелись, поганки, при новой власти!
– Бабушка, вы о чем? Вы меня с кем-то перепутали?
– Как же я тебя, гадюка, перепутаю. С сыном моим встречалась? Федей звать?
С сыном? Должно быть, он очень поздний ребенок… и, как я знала, единственный. Что, видимо, означает, что мне будет особенно сложно мирно договориться с его возмущенной родительницей.
– Да-а, – начала я, и тут она ударила меня зонтиком. – Ай!!! Что вы делаете?!
– Больно? А сердцу материнскому не больно? Два года он не пил… мать радовал… работу нашел… хороший стал мальчик… дома сидит, в игры играет… и тут ты, паскуда драная, ему встречаешься… и все!
– Слушайте, если ваш сын влюблен, в этом нет ничего…
– Как же, в любви он! В запое!
Говоря все это, старушка мелкими шажочками приближалась ко мне, помахивая зонтиком с небрежностью настоящего братка. Я пятилась от нее, пока не уперлась задом в стол. И тут она с воинственным кличем сделала сокрушающий ребра выпад, после чего началась сценка из ситкома, когда все бегают друг за другом и кричат, только веселой музыки не хватало. Кто-то мог бы сказать, что это нелепо, убегать от старой бабушки, но они просто не знают настоящих русских бабок, рожденных на вольном хуторе закаленными войной матерями, вскормленных настоящим молоком и сверхвитаминными яблоками, затем поставивших удар локтем в советских очередях, укрепивших нервную систему в чернухе 90-х и на пенсии пробудивших в себе берсерка путем ежедневного двенадцатичасового просмотра криминальных передач.
Внезапно появившийся Эрик прервал нашу идиллию.
– Что за шум, а драки… и драка.
– Еще один разгильдяй, – рассмотрев Эрика, резюмировала старуха, подступая к нему с зонтиком, но Эрик с неожиданной легкостью развернул ее, обхватив поперек туловища, оторвал от пола и понес к двери, несмотря на отчаянные попытки пнуть его по коленям.
– Бабушка, там в магазине в конце улицы сахар продают по дешевке. Прямо-прямо, а потом налево.
Распрощавшись со своей бесноватой ношей и вернувшись в комнату, он рухнул на диван и заявил:
– Ты меня поражаешь.
Я все еще не могла перевести дыхание.
– А при чем тут я? Это все она.
– Только не говори мне, что это нормально, когда чокнутые пенсионерки лупят тебя в твоем же доме.
– Черт, я не знала, что он алкоголик… тогда, наверное, я действительно виновата.
– Если я правильно понял по отрывочным воплям, доносящимся из-за стены, алкоголиком он был до тебя, так что вряд здесь есть твоя вина.
– Спасибо, что помог мне.