Год 1914-й. Пора отмщения - стр. 36
– Но все же, Сергей Сергеевич, должны же у вас быть хоть какие-то планы в отношении этой страны? – спросил Николай. – Франция сейчас выглядит как республиканская заноза среди окружающих ее обычных монархий. Ольга говорит, что если ничего не изменить, то эта зараза захватит все Европу. И тогда наша цивилизация окончательно погибнет, ибо будет уничтожено все, что составляло ее основу: верность монарху, вера в Бога, личная честь и любовь к ближнему. Останется один лишь меркантильный расчет, и именно он будет править всем человечеством.
– Ваша дочь права, – ответил Серегин. – А мне сейчас ясно только одно: нынешнюю, так называемую республиканскую, элиту Франции после войны необходимо судить за разжигание войны и повесить высоко и коротко. Эти люди так долго шли к своему успеху, что я не могу отказать им в таком удовольствии. Но стоит ли восстанавливать из руин само французское государство, я пока не знаю. Ни один рецепт из поваренной книги Старших Братьев не подходит тут окончательным образом. Если разорить эту клоаку дотла, а потом пустить все на самотек, как это было в мире полковника Половцева, то на месте Третьей республики возникнет Четвертая, голодная, злая и еще более жаждущая реванша. Еще одна война – и демографический потенциал французской нации, подорванный во времена первой и второй империй, будет окончательно уничтожен. Ведь общеизвестный же факт, что за время революционных и наполеоновских войн средний рост французских мужчин уменьшился почти на пядь. Лучшие из лучших полегли в бесцельных войнах, и вместо них изрядно размножились разные посредственности. Через сорок лет после Бородинской битвы они создали у себя имитацию былого величия из искусно построенных театральных декораций, назначили императором талантливого мистификатора, после чего вся эта халабуда, яркая и шумная, как цыганский ансамбль песни и пляски, рухнула под ударом прусских армий.
– Но должны же быть и другие методы, кроме того, чтобы позволить французам делать то, что им захочется? – спросил Николай. – Ведь даже я, человек не очень талантливый, понимаю, что в подобном случае они снова учредят себе республику, выберут депутатов и президента и пойдут по прежней кривой дорожке, да так, что нынешние политические деятели по сравнению с новыми будут казаться просто ангелами во плоти.
Артанский князь пожал плечами и ответил:
– Есть у меня и другой рецепт. В мире моей супруги Елизаветы Дмитриевны ваш брат Михаил Александрович на пару с кузеном Вилли после весьма скоротечной войны нарезали склочную старушку в красной шапке на несколько порционных кусков размером с Бельгию, определив каждой такой части по монарху из числа Бурбонов-Орлеанидов или потомков братьев Бонапартия. Но тут буквальное повторение такого сценария исключено, потому что в местной действительности напрочь отсутствует такое явление, как Континентальный Альянс, и создавать его из вчерашних врагов уже некогда. Сразу после рождения новосозданные французские государства были включены в это огромное пространство без всяких внутренних границ, простирающееся от Ливерпуля на западе до Иокогамы на востоке. В Германию или там Британию французов не тянуло, в Японию тоже, но, едва прошел первый шок, большая часть активного населения села на пароходы и поезда и быстро-быстро перебралась туда, где жизнь кипела ключом – то есть в переустраиваемую вашим братом Российскую империю. И на этом Франция закончилась как европейское явление, потому что новонарезанные королевства сами собой превратились в подобия административных округов, куда отпрыски из русских семей французского происхождения ездили к бабушкам на лето. Моя супруга говорит, что в ее времена в любом месте Великой Руси чисто русского человека с французской фамилией можно встретить так же часто, как и такого же русского человека немецкого происхождения. Да и не разберешься уже, кто и от кого происходит, ведь за сотню лет выходцы из Европы перемешались и с русскими и между собой до полной гомогенности.