Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - стр. 65
– Вы, естественно, пообещали?
– А что тут такого? Лично я – пойду.
– Ваше право. В таком случае попрошу подарить ей от моего имени сборник детских рассказов Льва Николаевича. Помните, там есть про мальчика, который все время кричал: «Волки! Волки!» А когда волки действительно появились, ему никто не поверил.
– Думаете, она все это придумала? С кавказцами?
– Исходя из составленного вами психологического портрета – конечно. Более того, сегодня в вашем лице Демичева нашла благодарного слушателя, а потому боюсь, что теперь вызовы от нее пойдут еще чаще.
– Тогда надо попросить Виталия, чтобы он завтра подъехал и посмотрел, что там у нее с телефоном.
– Ольга, вы же видите какая у нас ситуация! Народа в конторе с гулькин, извините, хрен… В конце концов, пусть она сама обратится на телефонную станцию.
– Но ведь это в наших же интересах!
– Ладно, придумаем что-нибудь, – проворчал Андрей, туша окурок и поднимаясь. – Всё, давайте по домам. Хотите, я вас до метро подброшу?
– Нет, спасибо. Погода сегодня отличная, прогуляюсь. Все равно мне спешить некуда, Дениска в лагере.
– Как он там? Еще никого не зарезал? – улыбнулся Мешок.
– Типун вам на язык! – негодующе вспыхнула Ольга…
Санкт-Петербург,
23 июня 2009 года,
вторник, 11:27
…Питерская Военно-медицинская академия всегда считалась одним из наиболее престижных медицинских учреждений в стране. Так было и при царях-императорах, так было и при советской власти, так стало и в нынешние времена смутной демократии. Для не обладающего должными привилегиями либо неформальными связями homo vulgaris попасть сюда на починку-заштопку представлялось невероятной удачей. Посему ничего удивительного, что «героически подстреленного» преступником оперативника Джамалова поместили именно сюда.
В просторной, полувиповской палате на троих Ильдар возлежал на самом козырном месте у окна. Правая рука, загипсованная от плеча до локтя безучастно болталась на бинтовой перевязке через шею. По этой причине гонять свои любимые шарики приходилось левой. С непривычки получалось плохо, и Джамалов, раздражаясь, периодически бормотал под нос ругательства на русско-азербайджанском суржике.
Скрипнула дверь, и в палату, в наброшенных на плечи синих госпитальных халатах, неожиданно вошли «верховные гоблины» – начальник и зам-по-опер.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – вытягиваясь на койке, просиял польщенный таким вниманием Ильдар. – Привет, Андрей!
– Да нет, это мы тебе желаем. Здравия! – уточнил Павел Андреевич, подхватывая единственный свободный стул. – Ну, как ты тут? – поинтересовался он, усаживаясь напротив.